по паркету стучали то ли чьи-то копытца, то ли когти.
В это время он находился в библиотеке Нолгана. Шкафы здесь были забиты бессистемно и небрежно распиханными книгами, на полу громоздились стопки волшебных рамок, газет, журналов, листков с машинописным текстом, эстампов фривольного содержания. На столе и подоконнике стояло не меньше дюжины кружек и стаканов с остатками кавьи, вина, заплесневелого чая и каких-то микстур. Чаша медной курильницы в углу была полна пепла и обгорелых клочков бумаги.
С потолка свисало на тонкой паутинке глазное яблоко с ярко-голубой радужкой. Морок. Темре его уничтожил, а потом нашел еще одну похожую штуку в кладовке – там глаз величиной с яйцо ползал по стенке не хуже насекомого и при виде убийцы попытался забиться в темный угол.
Когда послышался цокот, перстень был разряжен, так что Темре смог только выглянуть в коридор, чтобы выяснить, что такое там негромко клацает.
Он на всякое насмотрелся, но зрелище произвело впечатление даже на него. У наваждения было лицо Роани, ее длинные белокурые волосы, и грудь, наверное, тоже ее – трудно судить, он ведь эту девушку обнаженной не видел. На том сходство и заканчивалось.
Рук у существа не было вовсе, тонкий девичий торс переходил в раздутое паучье брюшко с тремя парами членистых ног по бокам – каждая заканчивалась суженным книзу роговым наростом, они-то и стучали по паркету. Из коленных суставов этих страшноватых конечностей вырастали на тонких подвижных стебельках глаза, похожие на бело-голубые ягоды.
Темре уже понял, что глаз в этом доме хоть отбавляй: возможно, Ноглана преследует навязчивое ощущение, что за ним наблюдают, либо же ему мучительно хочется – или, наоборот, до смерти не хочется – посмотреть кому-то в глаза… Наваждения нередко отражают состояние души того, кто стал причиной их материализации.
Выстрелить он не успел, поскольку перстень не был готов к бою. Морок с тускло-белым, как лежалый снег, лицом Роани уставился на него диковато и испуганно всеми своими очами, а в следующее мгновение кинулся за угол. Темре заметил, что поперек бледного горла запеклась длинная темно-красная царапина, а мочки ушей оттягивают, покачиваясь, тяжелые рубиновые серьги.
Сориентировавшись по звуку, он двинулся в ту сторону, где затих цокот. Не дом, а питомник ужасов… Не за один же день все это здесь появилось!
Недавняя «фаза спокойствия», на битый месяц оставившая Темре без работы, обеспечила временное затишье, но мороки, воплотившиеся до ее наступления, при этом никуда не делись.
Наваждение, торопливо уцокавшее по коридору в глубь дома, явно возникло не вчера. Плотность как у обычного материального объекта. Уязвимых точек Темре не заметил. Разделаться с таким противником будет не проще, чем с летающей рыбиной, разница в габаритах не имеет особого значения. Пусть это существо величиной не с корабль, а с человека, запас прочности у него наверняка не меньший, чем у той гигантской
