инг-твисты, да и книги предпочитаю с закрученным сюжетом. Наверное, поэтому я и стала адвокатом – в глубине души надеюсь распутать какое-нибудь кошмарное преступление. Кроме того, имя тоже способствует – только ленивый, знакомясь со мной, не проходится на тему привязанности моих родителей к детективному жанру.
Взбив подушку и устроившись поудобнее в кровати, я подняла с пола книгу и с головой погрузилась в чтение. Я решила: дочитаю «Чудовище во мраке» и поеду на вернисаж полюбопытствовать, что сегодня принесли на продажу старорежимные старушки и суровые немногословные перекупщики. В Измайлово я повадилась ездить каждые выходные. Забавная штука – собирательство. Я и сама не заметила, как стала завсегдатаем московских барахолок, выискивая среди предлагаемого старья фигурки зверей и птиц. Экспонатов в моей коллекции скопилось так много, что некоторые книги из шкафа пришлось перевезти на дачу к деду, и верхние полки теперь заставлены оленями, пандами, драконами и прочей миниатюрной живностью, которая греет душу коллекционера.
Перспектива удачной покупки лишила меня покоя. Какой может быть Рампо, когда в этот самый момент кто-то уводит у меня из-под носа бронзового фламинго на длинной ноге или славного бегемота из оникса? Дочитать можно и потом, тем более что я уже смотрела фильм, снятый по книге, и знаю, кто главный злодей. Отложив детектив, я вскочила с кровати и, шлёпая тапками по паркету, отправилась в ванную. Прохладная вода смыла остатки сна и вселила в меня ощущение, что сегодня будет необыкновенно удачный день. Из зеркала на меня смотрела улыбчивая девица с непослушными медными волосами и твёрдой уверенностью, что всё у неё получится, во взгляде.
Телефонный звонок разрушил очарование субботнего утра. Я решила ни за что не брать трубку, однако мой непосредственный начальник, адвокат Устинович, продолжал трезвонить, уверенный на сто процентов, что я непременно отвечу. Делать было нечего, пришлось уступить.
– Приветствую вас, Агата Львовна, – деловито пробасил в трубку глава фирмы.
Я работаю у Устиновича второй год, и с первого дня нашего знакомства Эд Георгиевич называет меня, однокурсницу своего младшего сына, только по имени-отчеству. Впрочем, как и остальных сотрудников, не исключая собственных сыновей.
– Простите, что побеспокоил в такую рань, – озабоченно продолжал шеф. – Мария Ильинична приболела, а сегодня как раз её дежурство. Будьте любезны, подмените её в офисе.
Маша Ветрова служит рекламной вывеской нашей адвокатской конторы. Высокая яркая брюнетка слегка за тридцать ни разу на моей памяти не утрудила себя субботним дежурством. Эта почётная обязанность чаще всего выпадает на долю старшего из сыновей Устиновича Леонида, хотя иногда возлагается и на младшего – Бориса. Теперь очередь дошла и до меня. Конечно, можно отказаться от незапланированной трудовой повинности, но тогда велика вероятность, что меня попросят со службы, а этого я никак не могу допустить. Дело в том, что в конторе я каждый день вижусь с Леонидом. А иногда даже говорю с ним. Но и сдаваться так просто в мои планы не входило. В арсенале ловкого адвоката имеется куча способов выкрутиться из неприятной ситуации.
– Эд Георгиевич, боюсь, ничего не получится, – с деланой печалью в голосе вздохнула я. – Я бы и рада, но меня нет в Москве. Мы с друзьями ещё вчера вечером уехали на Селигер, сплавляться на байдарках…
– Не врите, Рудь, – оборвал вдохновенный полёт моей фантазии глава фирмы. – Я изучил вас вдоль и поперёк и поэтому стою перед вашим домом и не спускаю глаз с силуэта, который маячит во втором окне справа на третьем этаже. Агата Львовна, вы сильно рискуете, разгуливая перед незашторенными окнами в нижнем белье. Ладно, я за вами наблюдаю, а если увидит маньяк?
– Это не я разгуливаю, это моя подруга, – выпалила я, метнувшись от окна в глубину комнаты и в панике опрокинув торшер. – Я дала ей ключи от квартиры.
– И как же подруга узнала, что я на неё смотрю? Или это всё-таки вы, Агата Львовна, отпрыгнули от окна? – ехидно осведомился Устинович.
Врать дальше не имело смысла, пришлось согласиться, что от окна отскочила именно я.
– Как говорил Эвклид: «Quod erat demonstrandum», что, как известно, означает «что и требовалось доказать», – удовлетворённо хмыкнул начальник. – Через час чтобы были на работе.
– Конечно, Эд Георгиевич, – нехотя промямлила я и отправилась к шкафу, выбирать рабочий костюм.
Прекрасное настроение было безнадёжно испорчено. Обычно такие проделки мне мастерски удаются, однако стоит признать, что на этот раз соперник попался достойный. Немного отпустило только в машине, когда я лихо неслась по пустынному центру в сторону Маросейки. Машинка у меня что надо. Свой красно-жёлтый «Мини-Купер» я ценю за маневренность и резвость, ухитряясь парковаться даже там, где другие не в состоянии втиснуть велосипед.
Контора «Устинович и сыновья» располагалась в доме номер пять по Кривоколенному переулку. Крутанув руль «Купера» и
