Я сама не нашла бы ничего лучше. Давай ты всегда будешь выбирать мне одежду?
– Как скажешь, принцесса, – улыбнулся он.
Они бродили, обнявшись, по узким старинным улочкам, а прохожие оборачивались им вслед, поражённые красотой этой великолепной пары, и гадали, что за кинозвёзды встретились им на пути. Осмотрев город с колокольни и покормив голубей на площади Сен-Марко, они неспешно потягивали кофе в знаменитом кафе «Флориан», наблюдая за текущей мимо них разношерстной толпой.
– Я устала от чужих взглядов, – наклонившись к Алексу, прошептала Лика. – Давай вернёмся в отель?
– Ты читаешь мои мысли, дорогая, – усмехнулся Алекс и, быстро расплатившись, увлёк её за собой сквозь толпы туристов. Они не замечали, что почти бегут – так велико было обоюдное желание поскорее оказаться в их тесном волшебном мирке, предназначенном только для двоих…
Дни текли неспешно, с небольшими вылазками в город, а всё остальное время они проводили наедине, в томной неге, изучая каждый миллиметр тела друг друга. Они не расставались ни на минуту, как будто боялись, что что-то может разрушить их хрупкое счастье.
Однажды, собираясь на прогулку по городу, Анжелика наткнулась взглядом на изящные туфельки, которые Алессандро привёз ей из Штатов.
– Как жаль, что я не могу надеть их на нашу прогулку! Они такие очаровательные, но, увы, не предназначены для долгой ходьбы.
– Мы придумаем повод, чтобы ты смогла вновь надеть своё платье и туфли, – пообещал Алекс.
***
На следующее утро, проснувшись, Лика не обнаружила Алессандро в номере и уже начала беспокоиться. Но тут он вошёл, сияющий, с корзиночкой свежей клубники в руках.
– Скучала по мне, принцесса? – поинтересовался Алекс, на ходу скидывая с себя одежду и ныряя к ней в постель.
– Не пугай меня больше так, – попросила Лика, обвивая руками его шею.
Они набросились друг на друга с такой страстью, как будто не виделись целую вечность, и смогли разомкнуть объятия только к вечеру, когда жаркое июньское солнце уже клонилось к горизонту, уступая место вечерней прохладе.
– Надевай свои туфельки, принцесса, мы идём на бал, – торжественно объявил Алессандро.
У входа в отель их уже ждала праздничная гондола, из тех, что обычно используют на свадьбах, и они поплыли по Гранд каналу в тихих розовых сумерках. Анжелике вспомнились стихи Ахматовой:
Золотая голубятня у воды,
Ласковой и млеюще-зелёной;
Заметает ветерок солёный
Черных лодок узкие следы.
Сколько нежных, странных лиц в толпе.
В каждой лавке яркие игрушки:
С книгой лев на вышитой подушке,
С книгой лев на мраморном столбе.
Как на древнем, выцветшем холсте,
Стынет небо тускло-голубое…
Но
