тридцати милях от порта.
Ветер заметно стихал, и с ним, к счастью, стихало и волнение. Шхуна оделась парусами. Топсель, кливер, контрфок – все толкало судно вперед; море пенилось под его форштевнем.
К полудню «Танкадера» была всего в сорока пяти милях от Шанхая. Оставалось шесть часов до отхода парохода на Иокогаму.
На борту началось волнение. Всем хотелось во что бы то ни стало прибыть вовремя. Все – кроме, конечно, Филеаса Фогга – чувствовали, как их сердца бьются от нетерпения. Маленькой шхуне надо было сохранить скорость не менее девяти миль в час, а ветер все слабел и слабел! Это был неустойчивый бриз, капризные порывы которого налетали откуда-то сбоку. Стоило им прекратиться, и море сейчас же успокаивалось.
Но все же судно было такое легкое, высокие, тонкого полотна паруса так хорошо держали ветер, что «Танкадера», подгоняемая еще и течением, к шести часам вечера находилась в десяти милях от устья реки, на которой стоит Шанхай: самый город был расположен приблизительно в двенадцати милях вверх по ее течению.
В семь часов до Шанхая оставалось три мили. Страшное проклятие сорвалось с губ лоцмана… Премия в двести фунтов стерлингов, видимо, ускользала от него. Он посмотрел на мистера Фогга. Филеас Фогг оставался спокойным, хотя на карту было поставлено все его состояние…
В этот миг вдали показался длинный черный силуэт, увенчанный облаком дыма. То был американский пакетбот, отходивший из порта в назначенное время.
– Проклятье! – вскричал Джон Бэнсби, в отчаянии выпуская из рук руль.
– Сигнал! – спокойно приказал Филеас Фогг.
На носу «Танкадеры» стояла маленькая бронзовая пушка. Она служила для подачи сигналов во время тумана.
Пушку зарядили по самое жерло, но когда лоцман уже готов был поджечь фитиль, мистер Фогг приказал:
– Спустить флаг!
Флаг был спущен до середины мачты. Это было сигналом бедствия, и можно было надеяться, что американский пакетбот, заметив сигнал, изменит курс, чтобы подойти к шхуне.
– Огонь! – скомандовал мистер Фогг.
И звук выстрела маленькой бронзовой пушки разнесся в воздухе.
Глава двадцать вторая,
где Паспарту убеждается, что, даже находясь у антиподов, все же следует иметь немного денег в кармане
Седьмого ноября в половине седьмого вечера «Карнатик» покинул Гонконг и на всех парах устремился к Японии. На нем был полный груз и множество пассажиров. Только две каюты первого класса оставались свободными: те самые каюты, которые были заказаны мистером Фоггом.
На другой день утром пассажиры второго класса не без некоторого удивления могли увидеть растрепанного шатающегося человека с тусклым взглядом, который нетвердыми шагами вышел из каюты и тяжело опустился на палубную скамью.
Это был Паспарту. Вот что с ним произошло.
Через несколько мгновений после того, как Фикс покинул
