Таунзенд за то, что она взялась за это дело.
«Настоящий джентльмен найдет способ сдержать данное слово и защитить леди. Но я слишком хитер, чтобы, желая избавиться от нее, не воспользоваться возможностью позволить кому-то другому стать виновником ее отъезда».
Эш задержался у дверцы кареты.
– Доброта не то качество, которым обладает леди Фицджералд. Если хотите, мы можем выбрать другое место для вашего первого выхода в свет.
Брови Кэрол вопросительно приподнялись, затем она гордо вскинула подбородок.
– Я предпочитаю, чтобы мы не опоздали, мистер Блэкуэлл.
Слишком щедро для благодарности.
Прием у леди Фицджералд обещал быть достаточно скромным. Всего тридцать гостей, не больше. Сама хозяйка воспользовалась возможностью показать свои новые живописные приобретения, но Кэролайн не увидела ничего нового в банальных пейзажах и странной картине, изображавшей греческий монастырь с фонтаном в центре. Кэрол даже не узнала скульптуру богини, на голову которой все время капала вода, и вообразила, будто это позорная судьба свергла ее с горы Олимп, превратив во влажный насест для голубей, что и было увековечено на холсте.
– Леди Фицджералд. – Эш подвел Кэролайн к худой пожилой даме, утопающей в ворохе кружев и лент элегантного платья. – Позвольте мне представить вам мою подопечную, мисс Кэролайн Таунзенд из Бостона. Она недавно прибыла в Англию, и вы первая, с кем я спешу познакомить ее, ибо никто не сравнится с вами в великодушии.
– Каков льстец! – смеясь, проговорила леди Фицджералд, в то время как ее щеки порозовели, как у школьницы. – Естественно, я… – ее взгляд обратился к Кэролайн, и стало ясно, что в этот момент великодушие покинуло ее, – рада.
В этот момент Кэролайн чувствовала себя овечкой, которую взвешивают и измеряют, прежде чем отвести к мяснику.
– Рады? Возможно ли? – воскликнула Кэролайн. – Как такое может быть? Уверена, что не представляю собой ничего, что могло бы порадовать такую леди.
Кэрол услышала несколько удивленных звуков в ответ на свои слова, но на лице леди Фицджералд появился искренний интерес.
– Это правда, меня трудно чем-то удивить или обрадовать, но ваш юмор очень мил.
– Вы слишком добры, ваша светлость.
– Никогда! Я слишком горжусь своей репутацией, которую не просто удержать в моем возрасте. – Она повернулась к Эшу: – Вы сказали «ваша подопечная»? Так вот что заставило вас вернуться к нам, мой дорогой мальчик? Но если причиной тому эта девушка, то почему она так одета? И не сочтите, будто я не хотела бы похвастаться каждому знакомому, что среди первых заметила ваше красивое лицо и поняла ваш образ жизни.
– Я не отшельник, леди Фицджералд, – отвечал Эш без всякого юмора.
– Нет, конечно, вы не отшельник, во всяком случае, не на длительный срок, – сказала леди Фицджералд, улыбаясь
