Отцу – это попытка защититься от его мести».
Этот анализ дает ключ к пониманию шквала сексапильности в современной поп-культуре. Гуляем ли мы по городу, смотрим ли MTV или развлекательную передачу на первом канале, листаем ли женский журнал – повсюду этот поразительно блядский лук, чрезмерный, но в то же время очень уместный и такой популярный у молодых девушек. Это, в сущности, извинение, способ успокоить мужчин: «Смотри, какая я хорошая, несмотря на мою независимость, образование и ум, я все так же хочу только одного – нравиться тебе», – словно кричат девчонки в стрингах. У меня есть возможность жить по-другому, но я решаю переживать отчуждение, используя самые эффективные стратегии обольщения.
На первый взгляд тот энтузиазм, с которым юные девушки перенимают черты женщин-«объектов», может показаться удивительным. Они калечат свои тела, выставляют их напоказ и в то же время возвышают «порядочную женщину», то есть далекую от радостного секса. Но это мнимое противоречие. Женщины успокаивают мужчин: «Не бойтесь нас». Ради этого стоит носить неудобную одежду, обувь, которая мешает ходить, менять себе форму носа и увеличивать грудь, морить себя голодом. Еще ни одно общество не требовало такой преданности эстетическому диктату, таких модификаций тела, делающих его более женственным. Но в то же время ни одно общество еще не предоставляло женщинам такой физической и интеллектуальной свободы. Подчеркнутая женственность служит своего рода оправданием за лишение мужчин их прерогативы. Успокаивая их, успокаивать себя: «Давайте будем свободными, но не слишком. Мы хотим только поиграть, мы не претендуем на ту власть, которую связывают с фаллосом, мы не хотим никого пугать». Женщины инстинктивно принижают себя, скрывая то, чего только что добились. Они занимают позицию соблазнительниц и возвращаются к своей роли, но переигрывают, так как в глубине души понимают, что это лишь симулякр. Доступ к традиционно мужской власти сопряжен со страхом наказания. История доказывает, что из клетки нельзя вырваться без жестоких санкций.
Мы срослись не столько с идеей о нашей собственной неполноценности – какими бы жестокими ни были орудия контроля, повседневная история показала нам, что мужчины по природе ни в чем не превосходят и ничем особенно не отличаются от женщин. Проблема в том, что в нас до мозга костей въелась идея о том, что наша независимость – это зло. И эту же мысль с остервенением повторяют СМИ: сколько статей было написано за последние двадцать лет о женщинах, пугающих мужчин, о тех, кто за свои амбиции и странности поплатились одиночеством? Как будто быть вдовой, брошенной, остаться одной во время войны или подвергнуться домашнему насилию – современное изобретение. Нам всегда нужно было обходиться без посторонней помощи. Утверждать, что до семидесятых мужчины и женщины ладили лучше – это ложь и искажение истории. Мы просто реже пересекались, вот и все.
Аналогичным образом и материнство стало неотъемлемой частью женского
