систему и доложить. Понятно?
– Такточно, товарищ полковник, – вытянулся на стуле Валенда.
– Приказываю. С этой минуты все переговоры на тему «Кондратьев-Тесла» и все, что с этой темой связано внутри группы, в присутствии посторонних прекратить. Приказ довести до всех участников. А сама операция «Санаторий» официально считается закрытой для всех должностных и гражданских лиц. Запрещаю с этого момента переговариваться и обмениваться данными на эту тему по телефонной и мобильной связи, включая спец-связь, а также по телеграфу и интернету. Для оперативной связи пока будет действовать моя эстафета. Понятно?
– Такточно, товарищ полковник.
– В течение ближайшего часа всю бумажную и электронную документацию по этому делу изъять и ко мне на стол, Необходимо скопировать документов и поместить их в сейф номер четыре.
– Слушаюсь, товарищ полковник, – только успевал кивать Павел Васильевич.
– Обращаю внимание, что лица вне круга, задающие вопросы по данному делу, автоматически попадают в подозреваемые, невзирая на звание и должности. И еще, Павел Васильевич, отправьте всем сигнал «Связь прекращаю до…».
– Будет выполнено, товарищ полковник.
– Следующее. Необходимо разработать план мероприятий в Уральске. А это что? – Зырянова взяла протянутый лист бумагу.
– Это план мероприятий, товарищ полковник.
– Когда успели? – принял документ Фомин.
– Многие называют это чудом, – сдержанно улыбался Павел Васильевич, – но я просто добросовестно выполнил порученную мне работу.
– Молодец! – просмотрела текст Наталья Павловна. – Оперативно сработано, товарищ майор. Значит, мы летим до Екатеринбурга. Вылет через четыре часа. Если поторопимся, то все успеем. Детали обговорим в самолете. Часов в семь вечера будем в Кольцово. Вопросы?
– Никак нет, товарищ полковник. Вопросов нет, – ответил Валенда.
– Тогда до встречи в аэропорту.
Глава 13
Суббота, 17 июля 1999 года. Уральск
Юрий Петрович несся во весь опор через дворы с тяжелым чемоданом. Вдруг он увидел на ближайшем доме название улицы в белом прямоугольнике: «Социалистическая», а чуть ниже таблички – цифру «8».
«Социалистическая восемь, квартира семнадцать», – возникло в голове у Лукьянова, и он тут же завернул во двор. «Лишь бы Юлька была дома!» – «вибрировало» у него в голове, когда он «пролетал» мимо худых старушек со злыми лицами и вытянутыми носами. Через мгновение Юрий Петрович скрылся в темноте подъезда. С бесшумной ловкостью рыси взлетев на второй этаж, он позвонил в квартиру номер семнадцать.
Звук разлетелся по подъезду и замер. «Только бы она была дома!» – стучало сердце Юрия Петровича, не давая прислушаться к звукам за дверью. Замок с хрустом провернулся, и дверь открылась.
– Лукьянов!? – недоверчиво улыбнулась Юлия. – Привет!
