упрямый какой, – удивился Иннокент, поняв, что его преследует тот же пилот, что взял его на прицел в прошлый раз. – Подобная привязчивость непрофессиональна…»
– Внимание! Ракета…
Каин пошел в привычный противоракетный маневр, отстреливая обманки, и тут с близким к ужасу чувством понял, что привычка, опыт и некое подобие самонадеянности сыграли с ним злую шутку. Бой в атмосфере с ее сопротивляемостью и с силой гравитации планеты имеет свою специфику, и маневр получился слишком тяжеловесным. Ракета, не отведенная глушилкой, не обратив внимания на ловушки, нагнала его слишком быстро, и по броне «протона» дробью врезались осколки.
– Ч-черт…
Запищали датчики, замигали лампочки, а БК все так же бесстрастно доложил:
– Поврежден левый двигатель… пожар левого двигателя…
– Вероятность взрыва?
– Тридцать-сорок процентов… Включить систему пожаротушения?
– Отставить!
БК настаивать не стал, за что следовало поблагодарить разработчиков программы, но затянул очередную песенку о других повреждениях и пеленгах.
На одном двигателе оторваться даже от не очень опытного пилота нечего и думать, и камрад-полковнику пришлось пойти на риск, которого в других обстоятельствах он постарался бы избежать, но выбирать не приходилось.
Оставляя за собой длинный шлейф черного дыма, Иннокент направил свой самолет носом вниз и стал падать к земле, то и дело пытаясь как бы выровнять полет, что у него иногда даже почти получалось и вот-вот получится…
Как Каин и предположил, этот самонадеянный пилот, вместо того чтобы помочь свои товарищам, выбрав новую цель, закусил удила и решил его добить во что бы то ни стало, не оставив ни единого шанса на спасение. Он увязался следом, увеличивая скорость и сближаясь так плотно, словно не хотел, чтобы ни один снаряд, выпущенный из его пушек, не прошел мимо цели.
БК, на секунду заткнувшийся, опять взялся за свое, предупреждая об опасном сближении с землей:
– Триста метров… Двести… Внимание, пеленг… Сто!
Каин увидел под собой, на земле, частые вспышки разрывов снарядов, выпущенных преследователем. Противник не попадал, за исключением двух-трех снарядов, может, только потому, что слишком понадеялся на собственное зрение, как всегда бывает во время отчаянной злости и жажды смерти своего врага, игнорируя показания датчиков, а оно-то как раз и было ограничено густым дымом из поврежденного двигателя самолета-жертвы.
Дав полную тягу, Иннокент, скрипя зубами от натуги и лавинообразно увеличивающейся перегрузки, отжимал штурвал на себя. Двигатель хоть и горел, с каждой секундой увеличивая процент вероятности взрыва, но работал и в нужный момент дал достаточно мощности, чтобы выйти из опасного пике, пусть и в опасной близости от земли. Такой близости, что выхлоп его плазменных двигателей поднял на поверхности настоящую пыльную бурю, мгновенно
