за подбородок, чтобы повернуть к свету и рассмотреть ссадины. – Тебе повезет, если на лице не останется шрамов.
Рафферти хмыкнул.
Клер улыбнулась, но в глазах ее можно было увидеть озабоченность, искреннюю озабоченность. Она помнила, как часто дрался Блэйр, какое-то время чуть ли не каждую неделю. Если она правильно помнит, мальчики любят, чтобы их в подобных обстоятельствах хвалили, но этот мальчик от нее похвалы не дождется.
– Может быть, ты мне расскажешь, как сейчас выглядит твой противник?
Кэм победно взглянул на молодую женщину.
– У него сломан нос.
– М-да, тут примочками не поможешь… – она взяла чистую салфетку, намереваясь протереть его ссадины. – И все-таки, с кем ты подрался?
– С Биффом Стоуки.
Рука Клер застыла в нескольких дюймах от лица Кэма. Теперь в ее глазах было сочувствие.
– Вот как… Насколько я понимаю, ваши отношения лучше не стали. Но, Рафферти, драться…
– Я выполнял свой служебный долг. Бифф был пьян и нарушал общественный порядок в баре… – Кэм откинулся на спинку стула. – Черт бы его побрал!
Ее рука ласково коснулась лица Рафферти.
– Эй! Хочешь пирожное?
Он улыбнулся:
– Бабушка всегда предлагала мне печенье после того, как Бифф меня избивал.
Клер почувствовала, как сжалось ее сердце. Она перевела взгляд на руки Рафферти и сумела изобразить улыбку.
– Судя по костяшкам твоих пальцев, Биффу изрядно досталось.
Неожиданно для самой себя она взяла его руку, поднесла к губам и коснулась ими содранной кожи.
Рафферти был поражен этим, но сориентировался быстро.
– Тут тоже болит, – он приложил палец к своему рту.
– Придется потерпеть, – Клер сняла примочку с синяка и прищурилась. – Красивая гамма. Глаз не задет? Видишь нормально?
– Тебя вижу отлично. Ты выглядишь намного лучше, чем раньше.
Она усмехнулась:
– Учитывая то, что раньше я выглядела как пугало, это говорит о немногом.
– Это не так, Клер… Я имел в виду совсем другое.
– То, что ты имел в виду, обсудим как-нибудь потом. Давай я съезжу в аптеку и куплю тебе… Ну мазь, что ли?
– Обойдусь пирожным.
Рафферти прикрыл глаза и стал слушать, как она двигается по кухне, открывает холодильник, наливает что-то в стакан. Когда Кэм понял, что Клер расставила тарелки и стаканы на столе и села напротив него, он открыл глаза. Она готова была слушать, а он – рассказать то, о чем так долго молчал.
– Знаешь, вчера я мог его убить. Я хотел этого, – Кэм говорил тихо и очень спокойно, как о деле, давно обдуманном. – Мой отчим был пьян и смотрел на меня так же, как тогда, когда мне было девять лет и я не мог дать ему сдачи. Я действительно хотел его убить… Что же я за полицейский после этого?
– Полицейские тоже люди, – она немного помолчала и
