принцесса очень удивилась. Выяснилось, что у русалов не было известной нам системы минут, часов, дней и месяцев. Года они еще как-то условно разделяли, а вот с остальным было сложнее. Сутки (их называли полноводием) делились на время светлой и темной воды, а в качестве ориентира использовали оттенки воды – девять оттенков на каждый отрезок времени светлого периода и три для темного. Розовый, сиреневый и небесный соответствовали утренним часам, бирюзовый, аквамариновый и изумрудный – дневным, янтарный, рубиновый и сапфировый – вечерним. Различным периодам ночи соответствовали фиолетовый, черный и жемчужно-серый оттенки. Причем звучало это необыкновенно поэтично: время бирюзовой воды, время сапфировой воды и так далее. Это ж какое острое зрение нужно иметь, чтобы так ясно различать оттенки воды, в то время как человек видит океан исключительно в зеленовато-голубом цвете!
Я попыталась сравнить количество утренних, дневных и вечерних часов с оттенками воды и пришла к выводу, что розовый примерно соответствует шести-семи часам, сиреневый – восьми-девяти, голубой – десяти-одиннадцати и так далее. Таким образом, два земных дневных часа примерно равнялись одному светлому цветовому периоду, а темные периоды, похоже, были неравноценными и длились от одного до пяти часов. Я попала сюда во время бирюзовой воды, провела во дворце период аквамариновой и сиреневой воды, а дискотека начиналась с того момента, как море меняло цвет на оранжевый.
Шумное ущелье находилось в стороне от города. Чтобы попасть туда, нам пришлось проделать путь в два раза меньший, нежели от места моего приводнения до королевского дворца. Но поскольку в тот раз я висела мертвым грузом на руке русалки, а теперь мне пришлось самостоятельно шевелить хвостом, дорога отняла у нас вдвое больше времени. Причем, когда впереди послышался рев музыки и показались живописные подводные горы, где в одной из пещер и расположился местный ночной клуб, я уже вымоталась до такой степени, что никакие танцы мне уже были не нужны. Ариана же, ничуть не запыхавшись, плавно шевелила хвостиком и поправляла растрепавшуюся в воде прическу.
Со стороны города к ущелью стекались русалки. Хвосты девушек переливались всеми цветами радуги и в сгущающихся сумерках мерцали как фонарики. Юноши были одеты менее броско – их хвосты были черными и серыми. Причем серохвостых было гораздо меньше, и при виде их девицы просто млели.
– Это наши воины! Серые хвосты шьют из шкур убитых ими акул. Или из кожи морских чудовищ, если повезет,– пояснила Ариана, провожая мечтательным взглядом красивого русала с короткими каштановыми кудрями, ниже пояса облаченного в зеленый хвост с оранжевыми пятнышками.– Вот этот, например, одолел настоящего морского змея!
Я поморщилась. Что за дикая мода – таскать на себе кожу убитых врагов?
– Сегодня в ущелье будут выступать наши знаменитые музыканты, ансамбль «Звуки Мо»,– сообщила мне русалка.– Будет весело!
У входа в подводную
