ельными выплатами, и профессор подумал, что здесь можно найти зацепку. Хатфилд отправился в городские архивы. Удивленный тем, как легко отыскались банковские записи пятисотлетней давности, профессор начал восстанавливать точную хронологию появления самого знаменитого потолка в мире.
И именно тогда он обнаружил нечто потрясающее.
«На самом деле я искал совсем другое! – признавался профессор. – Каждый раз я натыкаюсь на что-то стоящее в поисках совершенно иных вещей. Это я и называю настоящей находкой. Ты совершаешь истинное открытие, когда совсем не ждешь».
Получив докторскую степень в Гарварде, с 1966 года профессор Хатфилд делал карьеру в Йеле, пока не перешел в Сиракузский университет в 1971 году. За все время преподавания истории искусств он никогда не сталкивался с подобным. Самое интересное неожиданно обнаружилось в банковском счете Микеланждело. «Я не знаю, много ли вам известно о Микеланджело, – сказал Хатфилд мне. – Но нас учили, будто он страдал, как Винсент ван Гог».
На протяжении веков именно это считалось непреложной истиной о великом мастере эпохи Возрождения: он был еще одним Голодным Художником, изо всех сил пытающимся свести концы с концами. Микеланджело и сам поддерживал этот образ, жил скромно и часто жаловался на отсутствие денег. Однажды известный живописец написал в стихотворении, что искусство сделало художника «старым и бедным слугой других».
На самом деле все оказалось не так.
Когда Раб Хатфилд залез в старые банковские записи, правда о самом знаменитом художнике эпохи Возрождения наконец раскрылась. Микеланджело вовсе не страдал. Не был беден. Не голодал из-за своего творчества, как мы наивно полагали.
На самом деле художник был очень богат. Одна из записей продемонстрировала вклад, эквивалентный сотне тысяч долларов, редкая сумма для мастера того времени. Увидев эти цифры, профессор забыл о Сикстинской капелле. Переполненный любопытством, он отправился проверять, не осталось ли еще банковских записей. И их было много, очень много. В конечном счете профессор Хэтфилд обнаружил состояние, в пересчете на современные деньги равное примерно 47 миллионам долларов. Микеланджело оказался самым богатым деятелем искусства эпохи Возрождения.
Эта история не перестает удивлять и по сей день.
Ведь мы привыкли к рассказам о живописцах, убеждающим, что они едва сводят концы с концами. Но Микеланджело не страдал и не голодал из-за своей работы. Мультимиллионер и предприниматель, как бы выразился один журналист, «ключевая персона в переходе творческих гениев от просто уважаемых и награждаемых за свое ремесло к фигурам совершенно нового уровня, отношения и вознаграждения». Другими словами, выдающийся скульптор и живописец был не очередным выходцем из школы искусств, страдающим за свое дело. Он утвердил новые правила.
Когда я спросил Раба Хэтфилда, какое значение миллионы Микеланджело имеют для нас сегодня, тот ответил: «Мне кажется, это не так важно». Но я не согласен. Думаю, это все меняет.
Рождение мифа
Микеланджело умер, а через двести лет во Франции родился Анри Мюрже – сын консьержа, подрабатывающего портным. Жизнь в Париже окружила Анри талантливыми знакомыми, и он мечтал присоединиться к ним, но все больше убеждался в неспособности финансово себя обеспечить.
В 1847 году Мюрже опубликовал «Сцены из жизни богемы» – сборник рассказов, игриво романтизирующих бедность, получил небольшое литературное признание, упорно боролся и рано, в нужде, умер. Однако после смерти автора книга продолжала жить и постепенно продвигаться. Сперва ее адаптировали как оперу «Богема», а затем сняли фильм. В конечном итоге произведение приобрело известность благодаря спин-оффам, например «Богема» и «Мулен Руж».
«Сцены» Мюрже внедрили в общественное сознание концепт голодного художника как образец творческой жизни. До сих пор именно он встает перед нами при слове «художник». Рассказ о голодном художнике затмевает относительно неизвестную историю успеха Микеланджело и становится самым популярным представлением о том, какие скромные возможности ожидают творческих людей.
Сегодня отголоски этой истории слышатся практически везде. В совете, который даем другу, мечтающему зарабатывать живописью, в словах коллеге, желающему написать роман, или даже в напутствиях нашим детям, когда те отправляются в большой мир. Осторожнее, зловеще говорим мы. Не будь слишком креативным. Возможно, тебе придется голодать.
Однако мы забываем: история о голодном художнике – это миф. Как и все сказки, она кажется сильной и правдивой настолько, что кто-то проецирует ее на всю свою жизнь. Но в конце концов это всего лишь вымысел.
Благодаря могуществу этого мифа многие выбирают «безопасный» жизненный путь. Мы становимся юристами, а не актрисами, банкирами вместо поэтов и врачами вместо художников. Понижаем ставки и прячемся от нашего истинного призвания, выбирая менее рискованную
