попытался выпроводить его из сквера, чтобы не портил привокзальный пейзаж своей колоритной внешностью.
Но все это было давно, когда Василий Макарович был моложе и его нервы были в значительно лучшем состоянии. Сейчас же он скучал, нервничал и злился.
Злиться, собственно, было не на кого, кроме самого себя – он сам, выйдя на пенсию, выбрал профессию частного детектива, прекрасно понимая, какая это трудная и утомительная работа.
Наконец из дверей бизнес-центра показался высокий лысеющий мужчина лет сорока в длинном оливковом плаще, с небрежно повязанным шелковым шарфом на шее. Рядом с ним семенила девушка, чем-то напоминающая грустную лягушку. Большой рот, выпученные глаза и бледная, чуть зеленоватая кожа делали сходство с обитательницей болот просто удивительным. Она то и дело заглядывала в лицо своего спутника и искательно улыбалась. Мужчина посматривал на нее несколько высокомерно, но, спускаясь по ступеням центра, галантно поддержал за локоть.
Василий Макарович взглянул на фотографию Уколова, снова внимательно осмотрел мужчину на ступеньках и окончательно уверился, что это – муж его заказчицы. Достав из бардачка специальный фотоаппарат, замаскированный под пачку сигарет, он сделал несколько снимков Уколова и его спутницы.
«А Василиса говорила, что Уколов очень осторожен, что никто из сотрудников бизнес-центра понятия не имеет о его любовнице… – подумал Куликов. – А он вот – идет себе спокойненько с девушкой под ручку, ничуть не скрывается. Напутала чего-то Василиса, девки эти чего только не наболтают…»
Парочка остановилась, огляделась по сторонам и направилась к стоянке машин. Василий Макарович повернул ключ в замке зажигания. При этом он взмолился, чтобы мотор «Жигулей» не подвел, и молитва помогла – мотор ровно заурчал, готовый к работе.
У Василия Макаровича были сложные отношения с машиной. С одной стороны, он ее любил, проводил с ней много времени, любовно называл «ласточкой». С другой – время от времени ругал последними словами и клялся поменять на иномарку, поскольку коварные «Жигули» имели обыкновение не заводиться в самый важный момент или, что еще хуже, предательски глохнуть посреди сложного перекрестка или во время преследования особо опасного преступника.
Уколов со спутницей сели в серебристый «Опель» и выехали со стоянки. Василий Макарович последовал за ними.
Перед ним стояли две противоположные задачи: не потерять «Опель» Уколова из виду и при этом не раскрыться самому, не выдать слежку. Впрочем, вряд ли Арсений Уколов внимательно следил за всеми машинами, которых в этот час было на улице очень много.
К счастью, ехать пришлось недолго.
Серебристый «Опель» свернул на Одиннадцатую линию и остановился перед рестораном. Над входом виднелась яркая вывеска «Веселый койот». Сбоку от надписи был изображен сам этот койот. На голове у него красовалась широкополая мексиканская шляпа, но в остальном он был очень
