человек, которым надо помочь выбиться из нищеты. Кто-то из них – если повезет, конечно, – может быть, переселится в копию джонсоновской башни. Проезжая по Авенида Арикандува, мы повсюду видим такие стройки. Эти бетонные ростки – еще только «куколки» в коконах строительных лесов – и, возможно, в готовом виде они не будут напоминать башню AT@@T. Но так или иначе, дешевые «высотки» по спекулятивным ценам – характерная черта нынешнего строительного бума в городе. У них практически нет несущего каркаса – этажи (иногда до 20) из шлакобетонных блоков просто громоздят один на другой. И уже через пять лет такой дом выглядит старым. Неудивительно, что количество жалоб жильцов на строительные компании достигло рекордного уровня.
Лула закачивал деньги в жилищное строительство, инициировал программы вроде создания FNHIS – национального фонда социального жилья – и Minha Casa Minha Vida («Мой дом – моя жизнь»). Последняя представляет собой государственный план, предусматривающий постройку миллиона дешевых квартир к 2016 году. Башни, мимо которых мы только что проехали, – тоже результат этой программы. На их фасадах красуются гигантские баннеры с рекламой Caixa – федерального сбербанка, выдающего беднякам кредиты для покупки жилья в таких домах. Проблема заключается в том, что контроль качества полностью отсутствует и застройка ведется совершенно бессистемно. Результатом становятся некачественные дома на окраинах, изолированные от инфраструктуры. Эта программа, конечно, стимулирует создание новых рабочих мест, но ее критики утверждают, что в качестве орудия для решения жилищных проблем самых бедных граждан она неэффективна.
Дальше мы попадаем в рабочий район с неожиданно тесной застройкой и поражаемся тому, как много стен здесь расписано pixação. Это чисто бразильская форма «настенной живописи». В отличие от многих видов местных граффити, нью-йоркские корни которых торчат наружу, этот вполне самобытен. Характерное начертание букв напоминает толкиеновские руны, словно город наводнен эльфами-акробатами. Почему акробатами? Да потому, что каждый «пиксадор» старается показать свою удаль, рисуя надписи как можно выше и в самых недоступных местах. Часто они карабкаются по стенам «высоток»: ведь pixação – это не только способ художественного самовыражения, но и вид «городского спорта» вроде паркура, и иногда дело заканчивается гибелью живописца. Политический характер носит не столько содержание надписей, сколько само их создание. Как мы видели на примере Сумаре, стены – главная форма социальных барьеров в Сан-Паулу: они не только разделяют богачей и бедняков, но и заслоняют человека от самой мысли о коллективном аду снаружи. Поэтому то, что «пиксадорес» выбирают стены, чтобы заявить о своем присутствии, выглядит весьма уместным – они, по выражению социолога Терезы Кальдейры, превращают инструмент разделения в орудие общения.
2. Самопомощь: Сан-Матеуш
Зарождающаяся фавела в Сан-Матеуше
Мы
