репко. Эти твари были очень сильны. Можно было утешать себя мыслью, что все заживет, но боль от этого не становилась меньше. Когда Голдузя полоснул первый раз, Тай закричал от боли. Но он ошибся, боль только начиналась. Голдузя сделал еще три надреза. Глубоко, до кости, а потом засунул туда свои холеные, покрытые разноцветным лаком, когти.
Когда мясо отрывают в твоем присутствии и когда его выдирают из тебя звучит совершенно по-разному. Несмотря на напрягающий горло крик, Тай слышал этот мерзкий звук рвущейся плоти, как будто раздирают гнилое полотно. Если бы он мог вырубиться, просто отключить сознание, пока Голдузя добывает свежак, но долбанная Догма Разума действовала даже тут, в Отхожих Пещерах.
– Вы бы его дубинкой оглушили, – поморщилась в углу Кубана, откладывая в сторону свиток с порнографическими картинками – от его воплей аппетит пропадает.
– Хочешь на диету сесть? – Голдузя оскалил в веселой улыбке свои похожие на иголки клыки.
– Что бы тебя взвод Паду поимел! – огрызнулась Кубана и плюхнулась обратно на топчан.
Голдузя оторвал наконец кусок и кинул его в котел с кипящей водой. Тай от кровопотери уже не имел сил кричать и только стонал. Чешуйчатые, тупые как глупость, но исполнительные, за что хозяин Отхожих Пещер их и держал, бросили Тая на пол. Раненный попытался ползти в сторону выхода из пещеры. Голдузя оглянулся и выругался:
– Идиоты тупые! Киньте его в яму.
В углу, в проломе зияла вертикальная шахта, очевидно идущая до самого Демиурга. Тая обвязали веревкой подмышками и бросили вниз. Рывок и он повис, раскачиваясь и воя от боли. Под ногами была бездна куда лететь долгие часы. Сейчас идея попасть к Демиургу уже не казалась такой безумной. Хотя, конечно, Тай думал так от отчаяния и боли.
Догма Свежести делала свое дело, хотя без источника пищи, заживление шло медленно и обязательно останутся шрамы. Тай почувствовал чье-то присутствие рядом. Другой горемыка как колбаса в дымоходе висел на веревке рядом. Тай сжался и был готов. Когда призрачные, невидимые во тьме пальцы коснулись его кожи, он, что было сил ударил по ним.
– Ты что? – воскликнул неизвестный, в густом сумраке Тай видел лишь его желтые глаза – Я только поздороваться хотел.
– Язык у тебя есть, – зло ответил Тай – вот и здоровайся. А если решишь полакомиться, у меня хватит сил выпотрошить тебя.
– Когда-нибудь, – огрызнулся незнакомец – ты уснешь и тогда я наемся наконец!
– Тому, кто однажды ступил на Внутреннее Кольцо, больше никогда не вкушать сна, – Тай не испытывал ненависти к собрату по несчастью, но становится обедом еще раз не хотел.
– Ты догматик? – вытаращился незнакомец – Какого хрена ты делаешь в Отхожих Пещерах? Вы вообще целыми днями умащиваете тела мазями и благовониями, а также готовите душу!
– Не твое дело! – грубо ответил Тай.
Вообще он и сам с трудом понимал, как оказался здесь, на этой помойке, вместо того, чтобы готовиться к Поглощению. Веками он стремился на Внутреннее Кольцо, перестраивал разум, чтобы Догмы стали часть его самого. Увидеть Демиурга, казалось несбыточной мечтой. И вот когда он увидел, то сбежал. Есть ли в этом смысл, он и сам не понимал.
Он почти пробрался через эти прогнившие, зловонные катакомбы, когда Голдузя его поймал. Хорошо, что окраинный житель не узнал, что Тай догматик иначе сдал бы его взводу Паду, а не освежевал.
– Расскажи, какой он? – попросил незнакомец почти нормальным голосом, видимо его безумие отступило на время.
– Подтянись ближе, – поманил Тай, его глаза тоже почти привыкли к мраку, и он уже различал темную тень незнакомца.
Тот перебирал руками и обрубками ног по скалистым стенкам шахты и приближался. Любопытство разбирало его, еще бы! Узнать что-то у догматика, одного из тех, кто ступил на Внутреннее Кольцо. Когда узник дотянулся до Тая, тот схватил его за голову и изо всех сил ударил по стенке. С первого раза незнакомец не отключился, лишь тонко заверещал и попытался отбиваться. Силы были неравны. Тай уже начал восстанавливаться, а незнакомца рвали на куски много месяцев. С третьего удара тот наконец потерял сознание.
Тай подавил желание вцепиться в плоть зубами. Самый простой способ восстановиться – сожрать кого-нибудь. Но не ужас каннибализма заставил его отказаться. Сейчас для него важно было сбросить вес. Так что Голдузя даже помог ему, выдрав самые жирные куски из его тела.
Любопытный незнакомец был опасен. Если он сообщит Голдузе кто такой Тай, то его сдадут взводу Паду. Так рисковать он не мог. Для верности он еще раз ударил безвольно болтающуюся голову о камень. Если повезет, то до Выдоха он не очнется. Снизу донесся густой, заставляющий дрожать стены пещеры рокот. Сейчас вертикальная шахта успокоится на несколько часов, до самого Выдоха. Тай подергался на веревке, пытаясь устроиться поудобнее, но
