style="font-size:15px;"> – Александра Сергеевна, вас рекомендовали как профессионала. Мои партнеры в Москве хотят сделать хорошую рекламу в вашем издании, но лететь в столицу общаться с журналистами мне недосуг. Хотелось бы подготовить и согласовать текст на месте.
Ксана удивилась: «Надо же, называет по отчеству! Вежливый!»
Его смеющиеся глаза обладали невыразимой магической притягательностью, ей захотелось смотреть в них, не отрываясь. Но вместо этого, словно предостерегающий восклицательный знак, в памяти нарисовался унылый образ бывшего супруга. Ну, зачем она вышла за него замуж? И что с ним делать теперь? Как разрубить ее собственный гордиев узел проблем, разгрести авгиевы конюшни нищеты и выкинуть из жизни накопившийся мусор? Тогда можно было бы и такому красавцу улыбнуться – вдруг обратит внимание? А сейчас…
Прогнав грустные мысли, Ксана все же дежурно улыбнулась и приняла «рабочую стойку».
– Что конкретно вас интересует?
Неожиданно он рассмеялся так искренне, что Александра смешалась и подвернула ногу, уставшую от высокого каблука. В чем дело? Она сморозила какую-то глупость? Поди, разбери этих московских! Он придержал ее под локоть широкой горячей ладонью, и от этого прикосновения ее кожа покрылась мурашками. Да что это с ней сегодня?
– Не так серьезно! Только не сейчас!
Эта уставшая журналистка Родиона Беловерцева искренне забавляла. Из всех женщин – манерных, важных, деловых, глупых, с которыми он уже до хрипоты в голосе наговорился на банковском приеме, Александра Романова единственная была очень милой и непосредственной. Он заметил ее еще во время пресс-конференции, внимательно следил за выражением ее лица, а потом, хоть это было и не совсем корректно, наблюдал издали, как она сосредоточенно жевала свои бутерброды, повернувшись к залу спиной. Эта женская спина его почему-то сильно смутила. Обтянутая гольфом, с тонкой полоской лифчика, без единого грамма нависающего жира, ровная, точеная, она плавно переходила в очень тонкую талию и плотные широкие бедра. Ему вдруг совсем некстати подумалось, что женщина с такими формами могла бы, наверное, легко родить здорового ребенка. В отличие от его худосочной жены Виолетты. И тут же выкинул эту мысль из головы, как абсолютно лишнюю, случайно залетевшую в голову от скуки. Когда он все-таки решился к ней подойти, она так трогательно смешалась и по-девически покраснела, что настроение Родиона Михайловича Беловерцева моментально улучшилось.
– Давайте сделаем так, – весело продолжил он, не обращая внимания на ее смущение, – я буду ждать вас завтра в своем офисе в одиннадцать часов утра, – и, словно фокусник, явил перед ней черную с золотым тиснением визитку. – Вот адрес. Только прошу вас, не задерживайтесь. Я пунктуален, деловых опозданий не люблю. Даже несмотря на ваше очарование… – и, внезапно взяв ее за кисть, поднес руку к губам и поцеловал кончики пальцев.
Это было аристократично и неуловимо интимно. Ксана застыла. Но он не стал
