проникновению.
В шкафу пахло мылом, плесенью и луком, но было на удивление уютно. Даже свет был: узкая полоска непонятного материала, который мягко тлел, разгоняя темноту. Я пригрелась под тряпками и жалела только, что нельзя переодеться во что-нибудь сухое, не привлекая внимания шумной возней.
Вошедший тем временем вальяжно прошелся по кабине, на миг задержавшись возле шкафа (мое сердце пропустило удар), с кряхтением опустился на что-то скрипнувшее, защелкал тумблерами и запиликал кнопочками, каждая из которых отзывалась мелодичным писком. Пока я пыталась понять, откуда в пустой кабине взялись тумблеры и кресло, где-то глубоко в недрах декоративного вертолета начало зарождаться мерное гудение. С каждой нажатой кнопкой оно крепчало, и вскоре пол шкафчика ощутимо завибрировал.
Черт возьми, если это аудиозапись, то она на редкость натуральная! Но не может же эта штука и впрямь сейчас взлететь? Я убедила себя, что это всего лишь декорация, и к тому, что «вертолет» может оказаться настоящим, оказалась не готова. Времени думать не оставалось, придется вылезать и сдаваться, пока не увезли за тридевять земель. Кто знает, откуда прилетела эта машинка? Может, с какой-нибудь сверхсекретной базы, где моему внезапному появлению совершенно не обрадуются. Явно же непростая техника – вон, даже кнопки в ней откуда ни возьмись появляются.
С сожалением выкарабкавшись из горы теплых тряпок, я присела на нее сверху, набираясь смелости. Всегда побаивалась говорить с незнакомыми людьми, а сейчас и вовсе покрылась холодным потом. Но идти надо. Так, сейчас встану и пойду! Вот прямо сейчас! Уже почти иду…
Отчаянные попытки собраться с духом как-то растянулись. Тем более, что вернулись трое «геологов» с поляны и затараторили, рассаживаясь по местам и щелкая какими-то застежками.
Удивляться еще трем креслам, из ниоткуда появившимся в недавно совсем пустой кабине, я уже не стала. Куда больше меня заботило то, что говорили они на совершенно незнакомом языке. Это что, иностранные шпионы? Или вообще террористы! Вдруг они устанавливали в лесу взрывное устройство, а теперь спешат покинуть место преступления?!
«Решили устроить геноцид местных белок?» – усомнился внутренний голос.
Даже если нет, как с ними договариваться? Мы же друг друга вообще не поймем! Тут на родном-то не всегда слова правильно подбираешь! Речь была певучая, но абсолютно непонятная. Кажется, какой-то африканский диалект. Или французский? А вот эти отрывистые звуки больше похожи на немецкие… да что же это?! Ни одного знакомого слова, фразы, обрывка предложения! Точно шпионы. Но что они делали в лесу?
«Тестировали биооружие, – шепнуло сознание. – И ты теперь заразилась чем-то страшным».
По телу немедленно распространился нестерпимый зуд. Общее самочувствие тоже пугало: болело все, включая ресницы и прочие лишенные нервов части несчастного организма, ощутимо познабливало, а в довершение кошмара свербело в носу.
Со слезами
