кто же его примет на работу?
Дверь распахнулась как-то очень уж сразу, Аня даже не успела сделать спокойное и уверенное выражение лица. А если человек, пришедший на собеседование, прямо с порога демонстрирует виноватую, растерянную и вообще глупую морду, кто же на работу его примет-то?
– Вы точны, – одобрительно заметила дама, стоящая в дверях, мельком глянула на Аню, повернулась и пошла в глубь квартиры. – Войдите. Захлопните дверь. Идите за мной.
– Спасибо, – сказала Аня узкой прямой спине дамы. Дама не ответила. Наверное, не слышала. Она уже довольно далеко отошла, к тому же слушала не Аню, а сотовый телефон, который прижимала к уху холёной рукой с тонким браслетом на запястье. В свете трёх бра на стенах и одной люстры на потолке браслет разбрызгивал в разные стороны острые разноцветные искры. Наверное, бриллианты. Аня видела бриллианты на застеклённом прилавке в ювелирном магазине. Тогда она долго любовалась острыми разноцветными искрами, которые летели от какого-нибудь колечка, которое вертела в пальцах серьёзная покупательница. Оказывается, любоваться было совершенно нечем. Весь тот прилавок со всеми своими кольцами, брошками, серьгами и всем остальным не шёл ни в какое сравнение с одним этим браслетом. На этой руке. Да, вот именно: ещё неизвестно, браслет украшает руку или рука – браслет. На такой руке и копеечная пластмасса начнёт сверкать от радости и разбрызгивать в разные стороны острые разноцветные искры.
Аня украдкой посмотрела на свои тощие, поцарапанные, обветренные руки, вздохнула, сняла тапочки и босиком пошла за дамой с руками, которые украсили бы любой браслет.
Дама через широкую арку, наполовину занавешенную сдвинутой в одну сторону мелкоячеистой вязаной сеткой, вошла в большую комнату, где были только два дивана, два кресла и большой круглый стол посередине, сказала в свой сотовый: «Я поняла. Завтра перезвоню…», захлопнула его и, наконец, оглянулась на Аню. Бросила телефон на один из диванов, вдруг подняла руку, повертела кистью в воздухе и с непонятным выражением спросила:
– Что, нравится?
Аня смутилась. Наверное, дама заметила, как она бесцеремонно рассматривала её руки. Наверное, знает, что они прекрасны. Наверное, думает, что Аня никогда в жизни таких рук не видела. А Аня вот как раз и видела. Два раза. Так что даме особо зазнаваться-то не следует…
– У моей мамы тоже очень красивые руки, – со сдержанной гордостью и спокойным достоинством сказала Аня. – А в молодости вообще такие были, что просто как произведение искусства. И ещё у одной моей знакомой руки красивые. Ну, может, и не такие, как у вас, но тоже все сразу замечают…
Дама удивилась. Подержала перед собой ладони, поразглядывала их, повертела кистями, пожала печами, подняла взгляд на Аню, несколько секунд смотрела испытующе и даже подозрительно, подозрительным же голосом уточнила:
– Вы не поняли. Я спрашивала о бриллиантах.
– А это бриллианты? – Аня
