обернулась – в дверях кафе стоял улыбающийся молодой человек. «Идеальная пара для Машки!» – сразу подумалось мне. Стильные очки в черной оправе, светло-голубые джинсы, на белую футболку накинута черная жилетка, на голове – творческий беспорядок. Через секунду Женя уже сидел за нашим круглым столиком.
Машу всю распирало от восторга. Влюбленные держались за руки, не в силах насмотреться друг на друга, и я почувствовала себя лишней. Я начала ерзать на стуле и поглядывать на часы.
– Ладно, Маш, вы оставайтесь, а мне пора! – сказала я наконец.
Подруга сделала капризное лицо, хотя глаза ее светились от счастья.
– Поли-и-ин, ну ты что? Может, посидишь еще с нами? – не очень настойчиво предложила она. И не стала меня уговаривать, когда я все-таки откланялась. Но я совсем на нее не обиделась. Я была рада, что выдержала нашу встречу. Нелегко общаться с кем-то, когда у тебя все выжжено внутри.
Я шагала по пыльной улице к своему дому и думала о том, как хорошо, что Москва не похожа на Бетту. Здесь мне легче будет продержаться до встречи с Саймоном. Временами я почти верила в то, что снова его увижу…
Дома я приготовила ужин отцу и немного разобралась на кухне. У папы за время нашего отсутствия все перепуталось – специи и соленья стояли вместе со сладостями, тарелки соседствовали со сковородами, а чашки с банками. Я разложила все по местам, вымыла пол и села за стол. За окном радостно надрывался воробей, тикали настенные часы… Я вздохнула, взяла в руки телефон и снова набрала профессора Стояна. Гудки шли бесконечно долго. Наконец, я услышала низкий голос Магды:
– Полина?
– Да, – прошептала я.
– Полина, мы говорили с ним. Девочка, он не верит тебе…
Пол ушел из-под ног. Я перестала существовать. Как сквозь сон до меня долетали слова Магды:
– Он не верит. Ни нам, ни тебе. Он сказал, что больше не хочет видеть тебя…
Гулко билось в груди истекающее кровью сердце.
– Полина?
– Я здесь.
– Не печалься, девочка, ты еще так молода! – тягуче проговорила Магда. – Все пройдет.
– Он не вернется? – тупо спросила я.
– Нет.
– Почему вы не смогли уговорить его?
– Потому что это невозможно, Полина!
Я медленно и очень аккуратно положила телефон на стол и уставилась перед собой. Из глаз быстрыми ручейками потекли слезы. Я чувствовала, как они капают мне на руки, сложенные на коленях.
Потом стены кухни сдвинулись и приблизились ко мне. Теряя сознание, я благодарила – не знаю, кого – за то, что для меня все закончилось.
– Полина! Детка! Солнышко! – услышала я, разлепляя непослушные отяжелевшие веки. Надо мной склонились отец и мужчина в белом халате. Я лежала на своей кровати. В комнате резко пахло лекарствами, а на табуретке, принесенной отцом из кухни, стоял большой ярко-оранжевый чемодан,
