он, когда мы оказались на террасе.
Высокий вопросительно посмотрел на начальника. Он явно был не прочь увидеть еще какие-нибудь чудеса.
– Признаков нарушения закона нэ наблюдается! – решительно отрезал «боров». – Работайте, гражданин профессор! – и он с чувством пожал Стояну руку.
Полицейские отдали честь и чинно вышли.
– Пэтрэнко! Еш твою мать! Хватит девкам названивать! Зайцем вниз беги, заводи машину! – донесся до нас с улицы рев старшего.
Профессор лукаво посмотрел на меня маленькими серыми глазками и засмеялся. Я тоже не смогла удержать смех. Мы оба хохотали, в то время, как Магда и Саймон с изумлением смотрели на нас.
– Что это было? – спросила я, когда мы снова сели за стол.
– Попробуй догадаться, девочка! – глаза профессора светились лукавством. – Вот тебе задача: в комнату вошли трое полицейских, и зеркала отразили трех полицейских. А потом появилась ты, и зеркала расшалились! Что это значит, дражайшая?
– Ох, не знаю!
– Даю тебе подсказку… Эти зеркала я много лет собирал по всему миру. Они реагируют на мысли и чувства… Чувства, Полина! Тебе ведь знакомо это понятие, моя эмоциональная госпожица? – Я хмыкнула в ответ, признавая очевидное. – Тебе ведь, наверное, уже случалось удивлять своими чувствами окружающих?
– Дома меня раньше называли Тайфунчиком… – подтвердила я, умолчав, что прозвище сохранилось за мной и по сей день.
– Наверное, не только дома удивляются твоим эмоциям? Кажется, они произвели большое впечатление еще на кое-кого? – Стоян лукаво покосился на Саймона.
Тот почему-то ответил профессору мрачным взглядом. Похоже, ему не нравился этот разговор.
– И скажи честно, девочка, – продолжал Стоян, – ведь этот важный господин из полиции и впрямь похож на свинью?
Я только фыркнула в ответ. Профессор стал серьезным.
– Полина, ты – особенная. Эти зеркала видели множество людей. Иногда ничего не происходило, иногда происходило что-то необычное. Но ты первая, чьи мысли и чувства они передали так отчетливо, так ясно. Я давно это подозревал, с того момента, как узнал, что твои эмоции пробудили отклик в душе нашего общего друга… – он снова взглянул на Саймона и хотел еще что-то добавить, но Саймон вдруг резко поднялся:
– Полина, нам пора, – бросил любимый нетерпеливо. Я смутилась – это было откровенно невежливо. Но профессор тут же встал, демонстрируя готовность проводить нас до двери. С пылающими щеками я попрощалась с ним и с Магдой, и мы вышли на тропинку. Темнота была такая, что непонятно было, где кончались силуэты деревьев и начиналось небо. Саймон крепко взял меня за руку и повел вниз. Он двигался очень быстро, увлекая меня за собой, будто хотел избежать разговора. Когда мы спустились в Бетту, я вырвала ладонь из его руки и остановилась. Он тоже встал.
– Полина, я знаю: если уж ты решила что-то выяснить, никто не уйдет от
