ранние годы, когда жизнь ребенка ограничивается домом и маленьким двориком, мы с ним могли ежедневно общаться и проводить время в неприхотливых детских играх. Будучи на два года старше, он учил меня тому, что уже успел узнать. Позже, в годы отрочества, нас очень сильно сблизил совместный труд по дому: пилили и кололи дрова, носили воду, копали землю.
У Эмиля рано проявились способности к математике. Он успешно учился. Школу окончил с золотой медалью, в 1963 году – Уфимский авиационный институт. Ныне он – профессор кафедры управления и информатики Восточной экономико-юридической гуманитарной академии (Уфа). Крестился он в 90-е годы с именем Евгений.
У нас теплые, братские отношения. Когда я бываю в Башкирии, встречаемся и несколько часов проводим в дружеских беседах.
У нас в городке жил святой
Я незаметно забежал на полвека вперед. Возвращаюсь к годам моего детства. Через несколько дней после моего рождения в ссылку в Челкар был доставлен епископ Николай (Феодосий Никифорович Могилевский; 1877–1955). Скончался он митрополитом Алма-Атинским. В 2000 году прославлен в лике святых как священноисповедник.
Охранники привезли его в начале февраля 1942 года и вытолкнули из вагона на перрон в рваном ватнике. Сострадательные старушки дали ему телогрейку, шапку, залатанные валенки. Одна женщина приютила его в сарае, где находились корова и свинья. Позже духовные чада спросили его: «Почему вы не сказали старушкам, которые дали вам одежду, что вы – епископ?» Он ответил: «Если Господь посылает крест, Он же дает и силы, чтобы его нести, Он же его и облегчает. В таких случаях не должна проявляться своя воля, нужно всецело предаваться воле Божией. Идти наперекор ей недостойно христианина, и после того как человек терпеливо перенесет посланные ему испытания, Господь посылает духовную радость».
Владыке шел шестьдесят пятый год, он был весь седой. На работу его не брали. Он питался подаянием. Может быть, и моя сердобольная мама подавала ему милостыню, а он молитвенно желал ей и ее семье спасения.
К осени 1942 года тело его стало совершенно истощенным. Однажды он, лишившись сил, упал на улице и потерял сознание. Его, полуживого, подобрал татарин и отвез в больницу. Потом он, несмотря на военное голодное время, каждые десять дней приносил несколько яиц, две лепешки и несколько кусочков сахара. Когда пришло время выписываться из больницы, татарин приехал на повозке, чтобы отвезти владыку к себе домой и приютить. По дороге владыка спросил татарина: «Почему вы так милостиво отнеслись ко мне? Ведь вы меня совсем не знаете». Татарин ответил: «Надо помогать друг другу. Бог сказал, что мне надо помогать тебе, надо спасать твою жизнь». – «Как сказал вам Бог?» – изумился владыка. «Не знаю как, – ответил татарин. – Когда я ехал по своим делам, Бог сказал мне: „Возьми этого старика, его нужно спасти“». Этот татарин, наверное, был человеком в городке известным. Предполагаю, что мои родители были с ним знакомы. К сожалению, имя его не знаю.
В конце зимы 1943 года владыка Николай стал служить Божественную литургию
