в тени ивы, Тая записывала в блокноте свой сон, чтобы вечером перенести его в «Скрижали любви». На поляне послышалось оживление, и она выглянула из-за ветвей, чтобы посмотреть, что его вызвало. Как оказалось, приехал Игнат, да ещё и не один. Из машины показалась стройная нога, потом обладательница красивой конечности вышла полностью. Тая от радости даже ёкнула. Это была девушка из кондитерской. Игнат подал ей руку, она обхватила его за ладонь тонкими пальцами и заглянула в лицо. Тая пристально всматривалась в Игната и его пассию, она не сомневалась, что они уже провели ночь, но ожидаемого свечения пока не наблюдалось. Наоборот то, что вчера казалось в них неуловимо схожим, то, что давало надежду, что они могут быть половинками одного целого, куда-то исчезло. От досады Тая сжала кулаки и воскликнула:
– Да какого чёрта вообще происходит! Что с тобой не так!
К счастью, разобрать слова никто не смог, несколько человек повернули головы в поисках источника звука, но, не найдя его, продолжили веселье. Тая отступила в тень ивы и, оставаясь незаметной, принялась следить за Игнатом.
У стола его сразу же взял в оборот Лёлик, налил вино и под предлогом какого-то витиеватого тоста заставил выпить. Девушка рядом с ним почти не прикасалась к алкоголю, держала стаканчик, периодически смачивала губы и вежливо отказывалась, если пытались долить. Игнат хоть и был ненамного старше большинства сотрудников, а некоторых даже младше, всё равно чувствовалось, что он – начальство. Вроде неформальная обстановка сделала всех дружелюбными и весёлыми, но наиболее громко смеялись в тех компаниях, где Игната не было. Там позволяли себе больше вольностей и анекдоты отличались остротой.
Юля нашла Таю через полчаса, она и сама уже собиралась покидать убежище и присоединиться к застолью.
К вечеру градус веселья существенно поднялся. Тая в который раз убедилась, что быть трезвой среди пьяных совсем не радостно. Смех стал громче, на поляне образовались парочки, покачивающиеся под музыку, доносящуюся из ближайшей машины. Девушка Игната откровенно скучала и чувствовала себя неуютно, тот, кто её привёл, словно забыл о её существовании и с азартом играл в карты. Тая впервые не понимала, как описать собственные чувства, гремучая смесь гнева и беспомощности. Она поглядывала на Игната и кипела от негодования.
Юля присела рядом и мрачно рассмеялась.
– Посмотри-ка на него, – она дёрнула подбородком в сторону главного редактора, – тоже мне Барс, озабоченный кролик, вот кто он.
Тая испуганно притихла и попросила подругу убавить громкость. Сейчас ей море по колено, а завтра она будет жалеть, если найдутся свидетели её необдуманных слов.
Катя хихикала рядом, стреляя глазами в сторону Матвея. Тая страдальчески закатила глаза. На подруг алкоголь подействовал по-разному: у Юли ненависть ко всем мужчинам обострилась до предела, а Катя, кажется, стала чересчур любвеобильной.
– Если честно, нужно быть совсем слепой,
