не пообщались, да? А обход сегодняшний уже провели. Бегом пробежали мимо.
– Историю болезни я заполнил правильно, – сухо сообщил доктор.
– Это очень интересно. Особенно интересно это будет комиссии.
– Какой комиссии?
– Той, которая к нам приедет, если в департамент поступит на вас письменная жалоба.
– Жалоба? На меня? За что?
– Ну, вероятнее всего, за нечуткое отношение. Впрочем, чуткость – не ваша сильная сторона. Хорошо, с этим закончим.
– Почему закончим? – Алексей Максимович, ожидавший длинной нотации, почувствовал себя разочарованным.
– Вы человек взрослый. Не воспитывать же мне вас. Вот с этой историей болезни другой вопрос. Здесь вы плохо анамнез собрали, консультации и анализы не все назначили.
– Так все же и так ясно!
– Что именно?
– Ну… диагноз.
– Алексей Максимович! Вы ведь знаете положенный объем помощи, правда?
– Знаю.
– Вот и приведите историю болезни в соответствие. И учтите, что теперь я ваши истории буду просматривать очень пристально.
– Могу идти?
– Идите. Впрочем… Алексей Максимович, вы свою работу тоже совсем не любите? – Вера Васильевна вспомнила разговор с Мариной. На Алексея Максимовича она сердилась больше, поскольку и ожидала от него большего.
– Знаете, Вера Васильевна, я думаю, вас это не касается. – Алексей Максимович не сдержался и ждал не менее резкого ответа.
– Посмотрим… – Заведующая неожиданно улыбнулась. – Идите работайте.
Алексей Максимович вышел из начальственного кабинета и посмотрел на часы. Беседа их длилась всего каких-то 10 минут. Надеяться, что пациентка его не дождалась, не стоило. Однако в ординаторской никого не было. Он включил чайник. Настроение, и без того с утра не лучшее, теперь было безнадежно испорчено.
В дверь постучали. Вошла постовая медсестра.
– Алексей Максимович, я заполнила историю болезни. А больная ваша в четвертой палате.
– Спасибо.
– И еще из третьей пациентка, Василевская, сказала, что у нее голова сильно болит, просила, чтобы вы зашли.
– Хорошо, сейчас зайду. А давление вы ей мерили?
– А вы не назначали. – Медсестра работала в больнице, когда Алексей Максимович еще не родился. Ей было совсем нетрудно померить давление, но молодой доктор должен знать свое место, а не помыкать пожилыми людьми.
Алексей Максимович злобно посмотрел на вредную тетку, но ничего не сказал, взял тонометр и быстро вышел из ординаторской.
Больная Василевская, когда он вошел, страдальчески посмотрела на него.
– Татьяна Тихоновна, вас что-то беспокоит? – спросил Алексей Максимович с профессиональным равнодушием.
– Голова болит, – тихо ответила она.
– Что
