что у вас с лицом? – спросила она.
– Ничего, – отрезала Этери. – Загрузите в каталог цену на новую картину. Шесть тысяч долларов.
Она чувствовала страшную слабость. Вышла из галереи и еле добралась до «Праги», где оставила машину. Пришлось забраться в салон и переждать, пока дурнота пройдет. «А все потому, что не ешь ни черта», – сказала себе Этери.
Она выпила воды, отпустила водителя поесть и вошла в ресторан – высокая, страшно худая, но по-прежнему эффектная женщина в темно-бордовом лайковом манто с пышным песцовым воротником, в сапожках на высоком каблуке и с тюрбаном, свешивающимся бахромой на один глаз.
К ней кинулся метрдотель.
– Я посижу в баре, – объявила Этери. – Можете меня там обслужить.
– Прошу в Посольский зал, там будет удобнее, – пригласил метрдотель. – Там никого, уютно, тихо… Прошу.
– Я курю, – предупредила Этери.
– Все сделаем.
Она прошла в Посольский зал, просто чтобы не спорить. Выбрала угловой столик и села спиной к окну. Официант принес ей пепельницу и меню.
– Мне что-нибудь итальянское, – не глядя в меню, попросила Этери. – Спагетти с тефтельками есть?
– Белые предпочитаете или в соусе? Пармезан?
Нет чтобы принести, ни о чем ни спрашивая! Этери чуть не пожаловалась ему на головную боль.
– В соусе, пармезан отдельно. Я сама положу.
– Понимаю, – мурлыкал официант. – Закусочку?
– Ничего не нужно.
– Что пить будем?
Выпить вина? Этери боялась, что ее развезет. Ничего, один бокал можно.
– У вас есть вальполичелла?
– Да, конечно. «Амароне».
«Амароне»… «Амароне» означает «большая горечь». Что ж, к ситуации подходит.
Этери заказала бокал терпкой, горьковатой вальполичеллы и, когда его принесли, отхлебнула сразу половину.
Подали спагетти. Этери через силу заставила себя поесть. Официант долил ей вина. Она боялась наклюкаться – перед встречей с адвокатом это просто никуда не годится! – но все-таки выпила.
– Еще что-нибудь желаем? – спросил официант, когда она отодвинула тарелку.
– Чашку эспрессо и тирамисэ.
– Кофейный, персиковый, клубничный, лимонный? – затараторил официант.
Скрипнув зубами от злости, Этери решила не оставлять ему чаевых.
– Классический. Эспрессо двойной. И сразу счет.
– Понял вас… Прошу прощения, одну минуточку…
«Надо взять себя в руки, – подумала Этери. – А то скоро начну на людей бросаться. Нервы ни к черту».
А ведь многие женщины, вдруг пришло ей в голову, отдали бы что угодно, лишь бы оказаться на ее месте. Она еще не старая. Красавицей не назовешь, но и не урод (вот только бы синяк поскорее прошел). У нее двое прекрасных детей. Она богата. По-настоящему богата, без дураков. А главное, свободна. Вот и
