Сирии? Процесс обмена происходил по нескольким проторенным путям, усиливаясь в периоды завоеваний и не прекращаясь даже во время войн и междоусобиц. Пути эти пролегали от излучины Евфрата к городам, расположенным на побережье Средиземного моря».
Таким образом, Нижняя Месопотамия (или Вавилония) – плоская лёссовая равнина, образованная наносами Тигра и Евфрата – обладала неисчерпаемыми земледельческими возможностями благодаря плодородию своих почв. Согласно сообщениям античных авторов (Геродот, Страбон и др.), урожаи пшеницы и ячменя давали здесь сам-двести и сам-триста, что больше, чем урожайность лучших пшеничных полей в современной Канаде. Правда, для практической реализации этого потенциала требовались колоссальные усилия местного населения по строительству каналов, плотин и дамб в целях обуздания строптивого нрава двух главных рек региона. Но когда это произошло, на рубеже IV и III тысячелетий до н. э. именно Нижняя Месопотамия стала колыбелью первой высокой цивилизации нашей планеты – шумерской.
Вместе с тем, месопотамский Юг (в отличие от Севера) был практически лишен почти всех важных для человека природных ресурсов – строительного леса, камня, металлов и т. д. и т. п. Единственным «богатством» региона были глина, тростник и жидкий асфальт (битум). Поэтому южане вынуждены были с давних пор обменивать у своих соседей излишки сельскохозяйственной продукции на нужные материалы, что, естественно, способствовало развитию сначала межплеменного, а потом и межгосударственного обмена.
И все же мне хочется передать читателю представление о месопотамском климате не только из солидных трудов специалистов, но и из первых рук, исходя из своего немалого личного опыта.
«У природы нет плохой погоды…»
В городских условиях человек почти не ощущает погоды – не обращает внимания на ее капризы: дожди, ветры, грозы, снегопады. Погода важнее для сельского жителя – к ней приспособлен весь уклад его жизни.
Но особенно чувствуют погоду люди, вынужденные в силу своей профессии подолгу жить «в чистом поле» (в степи, в тайге, в пустыне, в горах) в палатках и шалашах, в легких избушках и домах-вагончиках: геологи, охотники, геодезисты, топографы, археологи. От тончайших нюансов местной погоды зачатую зависит не только успех всей их работы, но иногда и сама жизнь. Вот почему так пристально всматриваются они по утрам в едва светлеющее на востоке небо, проверяют направление и силу ветра, прикидывают свой путь в расчете на зной, дождь или снегопад.
Не была исключением и наша археологическая экспедиция в Ираке. И когда меня спрашивали в Москве знакомые: «Ну как там у вас в Ираке с погодой?» – я отвечал нарочито сдержанно и кратко: «Нормально». Это была игра, своеобразная защитная реакция человека, испытавшего на себе такие капризы иракской погоды, о которых можно долго рассказывать. Мое субъективное восприятие особенностей иракской погоды можно передать
