гораздо счастливей, чем он – со всем богатством и привилегиями.
Когда серый рассвет неохотно проник в комнату между раздвинутыми бархатными гардинами на окнах, Эдуардо почти решил, что, когда в следующий раз наведается в городок, он не станет игнорировать девушку-музыкантшу, как поклялся раньше. Он поговорит с ней, расспросит об обстоятельствах ее жизни и, возможно, предложит помощь. И пусть она рассмеется ему в лицо и скажет, чтобы он уходил и втюхивал свои деньги кому-нибудь другому!
В конце концов, решив, что его стремление помочь молодой девушке было вызвано лишь мыслями о том, что его собственный ребенок мог бы оказаться в подобной ситуации, Эдуардо проглотил подступивший к горлу ком и, устроившись поудобней, насколько это было возможно на диване, наконец провалился в поверхностный, не приносящий облегчения сон…
Глава 2
Сделав перерыв в работе, Марианна пыталась отогреться кофе с молоком, купленным в местной кофейне, и глазела на улицу. К сожалению, и сегодняшний день не обещал никакого потепления. Луч холодного солнца упал на тротуар в нескольких ярдах от нее, высветив среди прохожих чью-то золотоволосую голову.
Это он! Тот самый богатый мужчина с суровым ртом и тростью с костяным набалдашником. «Сегодня он хромает не так сильно», – отметила Марианна, наблюдая за ним. Все внутри ее перевернулось, когда она увидела, что он направляется в ее сторону.
Через несколько мгновений незнакомец уже стоял перед ней.
– Добрый день, – вежливо произнес мужчина, и уголок его сурового рта едва заметно приподнялся, что могло стать началом улыбки.
– Здравствуйте, – пробормотала Марианна, сжав рукой в варежке стаканчик с кофе, с которым она вышла из кофейни.
– Вы не поете?
– Нет… Сделала перерыв. Греюсь.
Марианна почувствовала на себе его тяжелый взгляд, и ей стало не по себе. Голубые глаза, казалось, пытливо смотрели ей прямо в душу. Доналд никогда не смотрел на нее так. Взгляд мужа был бесконечно добрым…
– Как идут дела?
– Нормально. – Пожав плечами, Марианна взглянула на небольшую кучку медяков и серебряных монет в шляпе у ее ног. – Как уже говорила, я пою не только из-за…
– …денег. Я помню. Вы поете, потому что вам это нравится, правда?
– Да. – Она смутилась, вспомнив о всплеске своих эмоций в тот день. – Послушайте, мне очень жаль, если я как-то обидела вас…
Эдуардо слегка наморщил высокий лоб и осторожно окинул взглядом ее плохо сочетающиеся друг с другом предметы одежды: лиловые колготки, коричневые сапоги, какое-то красное одеяние поверх кремового свитера и явно мужскую куртку-дубленку, которая была ей чересчур велика, бежевый шарф вокруг шеи…
– Ну… если вам это интересно, я пожертвовал деньги, которые отдал бы вам, церковному фонду для безработных, как вы и посоветовали. Позвольте мне представиться. Эдуардо де Сауза. – Он снял перчатку
