style="font-size:15px;"> – Это теперь без разницы, – ухмыльнулся толстый. – Холодильник разбираться не станет, обоих нас по стенке размажет!
– Ладно, – деловито сказал щуплый, – надо дело кончать. Значит, он вошел в подъезд, так? Поднялся по лестнице, так? Позвонил в квартиру где-то наверху и вошел. Ему сразу открыли, значит, кто-то у него там был знакомый… Или просто по дурости впустили. Он там пробыл недолго и вышел через черный ход.
– Да мы даже не знаем, какая квартира! – Толстый снова потянулся к чужому пиву, но под взглядом щуплого отдернул руку. – Что, по этажам, что ли, бегать?
– То ли на пятом, то ли на шестом, – ответил щуплый, – там всего две квартиры на площадке, нам нужна которая справа. Идем сейчас туда, на месте определимся, что говорить будем…
Толстый заворчал недовольно, но подчинился.
После звонка Кати Ирина пыталась работать, однако она очень волновалась, как там больной профессор. Все-таки Катька ужасно бестолкова и легкомысленна, это же надо довести мужа до такой температуры – сорок и две десятых!
«Все дело в Катькином муже, – подумала Ирина, – просто профессор – очень скромный и деликатный человек, в отношении к собственным болезням он сильно отличается от других мужчин».
Она вспомнила, как все было в свое время с ее мужем. Тот немедленно укладывался в постель при температуре выше тридцати семи, требовал повышенного внимания, чаю с лимоном, варенья и апельсинов. При этом он не уставал закатывать глаза, измеряя температуру, жаловался на ломоту в спине, боли в суставах и на то, что его никто не любит. Аппетит, надо сказать, был у него во время болезни отменный, ему нужно было обеспечить полноценное и калорийное четырехразовое питание. А ведь еще свекровь появлялась по его звонку с похоронным выражением лица, сновала по дому, поджимала губы и отчитывала Ирину за то, что она плохо следит за ее сыном.
Когда температура приходила в норму, муж вставал с постели, преодолевая, по его словам, сильнейшую слабость, бродил по дому, демонстративно держась за стенки, разбрасывал повсюду использованные носовые платки, бесконечно разговаривал по телефону с мамой, в результате чего вся семья подхватывала заразу, и Ирине приходилось сидеть на больничном с детьми, зато про свое самочувствие в суматохе как-то забывалось.
По молодости она пыталась возмущаться, но потом поняла, что так себя ведут во время болезни все мужья.
Профессор Кряквин и был тем самым редким исключением, которое, как известно, подтверждает правило. Но все же Катерина перегнула палку, нужно было бить тревогу намного раньше.
Ирина отбросила попытки сосредоточиться на завязке очередного романа и взялась за телефонную трубку. У Катерины было занято. Это хорошо, значит, дозванивается до «неотложки». Однако когда та же картина повторилась в седьмой раз, Ирина поняла, что рассеянная ее подруга просто забыла положить телефонную трубку на рычаг. Без особой надежды на успех Ирина взялась за мобильник. У Катьки с мобильным телефоном были непростые отношения – она вечно забывала поставить
