квартиру, – тихо спросила она.
– Нет, девочка, я не знаю, – таким же тихим голосом ответила та. – В Пятигорске снять квартиру трудно даже за большие деньги. А вот угол, наверно, можно найти. Но и за угол берут много. За сутки самое малое сто рублей. Но это на окраине города и без всяких удобств.
Полина посмотрела на женщину глазами полными слез.
– У меня нет таких денег, с трудом сдерживая рыдания, тихо сказал она.
– А у кого они сейчас есть? – продолжила двигать шваброй женщина. – Вот я и пенсию получаю, и работаю на две ставки уборщицей, а дома едва свожу концы с концами. Со мною живет старшая дочь с двумя детьми. Работает на электроламповом заводе и получает зарплату меньше моей. А где сейчас больше заработаешь? Везде предлагают зарплату в конвертах. С одной стороны платят больше, а с другой – останешься без пенсии.
– А где же отец ваших внуков? Тоже погиб на войне?
– Да на какой там войне, – замахала руками женщина. – Спился. Еще молодой мужик, а нигде постоянно не работает. Шабашит на рынке. Помогает фермерам машины с сельхозпродуктами разгружать. Что заработает, то и пропьет со своими собутыльниками. Перевелись, скажу я тебе, девочка, мужики. Чем такого вонючего мужа терпеть в доме, лучше жить одной.
– Если я буду ночевать на вокзале, вы меня не наругаете? – спросила Полина, уступая место уборщицы для мытья полов.
– Я на вокзале не хозяйка, – ответила та, отвлекаясь от своей работы. – Как только стемнеет, так наряд милиции у всех подозрительных проверяет документы. А бомжей выгоняют за порог вокзала.
– Что же мне делать? – громко зарыдала девушка. – Как дальше жить?
Эти слова Полина произнесла с таким надрывом в голосе, что уборщица и сама расплакалась. Немного успокоившись, сказала:
– Вот что, деточка, у меня на вокзале есть кладовка. Я там храню свой инвентарь. Там стоит старый деревянный диван. Правда, кое-где пружины прорвали обшивку, но спать на нем можно. В кладовке тепло и свет есть, но нет окон. Вообще-то свет зажигать не желательно. Если узнают, что там кто-то живет, выгонят, а меня лишат премиальных. Днем ты туда не ходи, а вот когда я закончу уборку, я тебе буду оставлять ключ, и ты осторожно будешь туда пробираться. Поночуешь какое-то время, а там, может быть, что-нибудь придумаем. Мы же живые люди, должны помогать друг другу. Не погибать же чужому ребенку на улице.
Полина неожиданно для себя сорвалась с места и поцеловала уборщицу. Женщина посмотрела на радостного ребенка и понимающе улыбнулась.
– Как мало порой нужно сделать для того, чтобы человек стал счастливым. – Она покачала головой, вздохнула. – Как же тебя, дитятко, величать?
– Меня зовут Поля.
– А меня Лаура Мартыновна. Я не всегда работала уборщицей. Тридцать пять лет преподавала товароведение в торговом техникуме, а вот на старости лет мыть полы пошла.
– Я
