на работе к лучшему. Она такая, какая есть, и уже ничего не изменишь.
– Как думаешь, почему она это скрывает?
Шеп пожал плечами:
– Она привыкла все держать в себе. Рассказать – значит вынести сор из избы.
– Но все и так узнают.
– Тем не менее, – сказал Шеп.
– Послушай, – начал Джексон, когда они шли обратно, – может, по пивку, прежде чем поедешь в Элмсфорд?
Для Шепарда Накера была в новинку возможность пойти куда-то просто так, для собственного удовольствия, просто потому, что захотелось, но его просил Джексон, и он не мог отказаться.
– Конечно, – ответил он.
– Только ненадолго, – сказал Шеп, подъезжая к Виндзор-Террас.
– Ладно. У нас все равно в девять встреча с группой поддержки больных СВ Д. Терпеть их не могу. Все бы ничего, если бы все сводилось только к обмену информацией о побочных эффектах лечения и так далее. А все эти еврейские штучки уж слишком. Не пойми меня неправильно. Я не из тех «евреев-антисемитов». Я вообще не антисемит и… э… не еврей. – Джексон нес какую-то чушь, но это было лучше, чем сидеть в полной тишине. – Моя мама не была набожной, отец соблюдал баскские обычаи, но ничего серьезного – это не значит, что я фанат всего испанского, ничего подобного. А Кэрол выросла в католической семье. Но один ее дедушка по линии отца был ашкенази. Так сложилось, что теперь вокруг Флики крутятся эти любители фаршированной рыбы, хотя она даже не еврейка.
А эти правоверные болваны… Когда они женятся, отказываются делать анализ ДНК. Даже если рождается ребенок с СВД, они и потом не делают амнио. У одной семьи в Краун-Хайтс трое таких детей. Такое вот наказание за глупость. Вероятно, таким образом иудеи борются с абортами. Кроме того, почему раввины в любом направлении иудаизма всегда придерживаются радикальных взглядов? Они говорят: если у плода обнаружили СВД, избавься от него. Вроде как Бог не хочет, чтобы они мучились. Вот так вот все запущено.
Знаешь, что меня убивает? Принято считать это еврейским счастьем, и полагаешь, можно выбирать, во что верить? Нет. Эти гены передаются из поколения в поколение, дружище. Эти люди избранные.
В сложившихся обстоятельствах Джексону больше не на что было жаловаться, и он замолчал.
Кэрол и Шеп обнялись, и Кэрол сказала, что очень, ну очень сожалеет. Когда они расположились на кухне, Шеп рассказал, что почти все выходные провел в Интернете, и поведал о том, что узнал. Он сказал, что в конце недели возьмет день за свой счет, чтобы поехать с Глинис к онкологу, и выяснит все подробно. Кэрол спросила, как отреагировала на это Глинис, он сказал, что пропустила мимо ушей, но, поскольку она все всегда пропускает мимо ушей, судить сложно. Тогда Кэрол спросила, как он сам к этому относится, но Шепу этот вопрос показался неуместным. Он сказал, что, конечно, боится, но не должен распускаться. «Я просто обязан держать себя в руках. Мои чувства не имеют значения. Я сам уже не имею значения». Это была единственная фраза за весь день, которую он произнес
