в порядке.
– Ему почти восемьдесят! Ночами он, как правило, спит в кресле в гостиной, чтобы не тащиться наверх по лестнице. Питается исключительно сэндвичами с сыром. Его бывшие прихожане помогают и приносят продукты, но они такие же дряхлые, как и он. И еще мне кажется, что ему очень одиноко.
Шеп, который раза в три чаще бывал в Берлине, великолепно знал о кресле, но желание отца ночевать в гостиной было вызвано скорее ленью, чем трудностями с передвижением. Отец засыпал с детективом в руках – слава богу, не с Библией – и очень любил сэндвичи с сыром, поджаренным на гриле. Однако Шепу было приятно беспокойство сестры.
– Что ты надумала?
– Надо бы поместить его в один из этих домов для стариков.
У его сестры все же очень смешная манера говорить.
– Ты же знаешь, они не попадают под программу льготного медицинского страхования для пожилых людей.
– Почему?
– Какое это имеет значение – почему? – вскипела Глинис. Берил считала, если выяснить, почему так происходит, то можно все изменить.
– Их услуги не относятся к медицинской помощи, – терпеливо объяснил Шеп. – Я уже выяснял. Проживание в таких местах стоит от семидесяти пяти до ста тысяч в год. У отца нет накоплений, поскольку он всегда раздавал деньги нуждающимся, а пенсия ничтожно мала.
– Шепардо! Я говорю о том, что наш отец нуждается в уходе, а ты опять о деньгах.
– Потому что твое предложение требует больших затрат.
– Больших затрат от нас, если говорить точнее, – сказала Глинис. Тот факт, что Шеп «одолжил» сестре десятки тысяч долларов, выводил его жену из себя, а маленькая зарплата сделала ее еще более щепетильной в этих вопросах. – Или ты решила внести свою лепту? Ведь он и твой отец тоже.
Берил подняла руки и воскликнула:
– Какое жестокосердие! Полагаете, что в тот день, когда я выиграла в лотерею, вы просто забыли купить газеты? Я уже потратила все деньги, полученные на последний фильм о бездетных, и заканчиваю его на собственные средства – на то, что от них осталось. Я вовсе не бесчувственная дрянь. Просто нахожусь в стесненных обстоятельствах.
Бедность – вещь неприятная, но сейчас Шеп завидовал сестре, поскольку из-за безденежья она лишалась множества проблем. Отсутствие достатка позволяло Берил о многом не беспокоиться, начиная с реставрации Уильямсбергского моста, заканчивая уходом за отцом. Берил была «неплатежеспособна», но это не избавляло ее от ответственности в других вопросах, Шепу казалось, что в данный момент ему необходимо встать на сторону жены.
– Если ты решила поместить отца в дом престарелых, то тебе и счета оплачивать.
– Разве не ты продал «Нака на все руки» за миллион долларов? Господи, Шеп!
Он поклялся себе, что в будущем будет нем как рыба.
– Мой карман не бездонный. Мне есть на что тратить деньги. Если мы поступим так, как ты предлагаешь, то загоним себя в кабалу на ближайшие пять – десять
