наступил. Басурман в окно выпрыгнул. Сережа велел собираться. Нинка даже в смерти меня опередила, только надоела она ему и на том свете. Он… хочет быть… со мной…
С этим Светлана Никитична, несмотря на свет люстры и скопление присутствующих, и уснула, вполне мирно похрапывая.
– Кто такой Сережа? – заинтересованно спросила у меня Ксюша.
– Покойный муж Светланы Никитичны, – ответила за меня Маринка. – Сергей Иванович Брусилов, упокой, Господи, его душу. А Нинка – его вторая жена.
На цыпочках мы покинули комнату, оставив Дмитрия Николаевича разбираться с Юлькой по поводу таблетки снотворного. Ксюша поочередно приставала к каждой из нас, удивляясь нашей невозмутимости. На вопрос Бориса, ранее остававшегося на кухне при раненом Даньке, Наташка с нервным смешком пояснила – у юбилярши и ее кота съехала крыша. Похоже, бабулька задержалась на этом свете из принципа. Выпендривалась – ждала особого приглашения от провинившегося покойного супруга. И дождалась! Он вынужденно сбежал от последовавшей за ним в мир иной любовницы.
Данька с непомерно опухшим носом и рассеченным лбом попытался привстать со стула, но Наташка не разрешила. Кто его знает, может, в его голове все-таки имеются мозговые извилины. В таком случае есть чему сотрясаться. Вот придет Ефимов, он все и рассудит. Покосившись на Ксюшеньку, едва заметно усмехнулась и спокойно добавила:
– А покойная любовница покойного Сергея Ивановича – настырная баба! Он от нее к жене, а она – за ним. Тайной тропой – через окно. Мимо нас с Ириной прошелестела. Белым подолом вильнула и холодом обдала!
Шутку оценить не успели. Распахнулась входная дверь, и на пороге возникли два брата-близнеца Брусиловы. Одинаково мокрые и грязные. После Наташкиного многогранного «О-о-о!» голос Даньки показался особенно тусклым:
– А за что этот Сергей Иванович мордой меня в бочку вписал? У меня с Юлькой все серьезно. Но если желаете, могу хоть сейчас уехать.
И только мы уставились на жертву произвола покойника, как выступил вперед программист Александр Сергеевич.
– Собирайся, солнце мое, Ксения, через пару часов рассвет, мы уезжаем.
Ксюша похлопала глазами, хотела что-то спросить, но застряла на протяжном, вопросительном: «А-а-а-а…?»
– Я сказал, собирайся, – с напором повторил Саша. Но Ксюша даже не двинулась с места. Все еще хлопала глазами и недоверчиво улыбалась.
– Видишь ли, Марина… – не глядя на присутствующих, мялся у двери второй Брусилов, Юрий Сергеевич, – мы только что видели своего отца…
6
– Ты же врач! Анестезиолог! Волшебник, можно сказать! – надрывался Димка, бегая по кухне и подкрепляя свое эмоциональное выступление жестами. – Ты сам… сам!!! отключаешь живые человеческие организмы от главных жизненных функций и возвращаешь их обратно из небытия. Твой фантом – игра воображения, результат утомленного рабочими буднями и праздником сознания.
Юрий Сергеевич, к которому эта
