Вадима. А его я знать не знаю! В первый раз с ним разговаривала, – Андре лучилась хитрой улыбкой. – Все вопросы потом. Набирай своего бывшего, Мишеньку, да? Только разговаривать я буду сама. Да, и про картину в подарок я не шутила. Хочу те ирисы, которые ты для меня второй год зажимаешь.
6
Каждая женщина у себя в дому и госпожа, и прислуга.
Мне нравится входить в квартиры, где тишина, ряды книг на полках, тяжёлые занавеси, мягкие кресла и прохлада. Именно так было у бабули со второго этажа – типичный петербургский интерьер. Картины, бронза, ковры и полумрак…
Хитренькие глазки выдавали в Аделаиде Ильиничне шкоду и непростую натуру. Подобные особи и в восемьдесят три года остаются кокетливыми и обаятельными. Трусики кружевные. Халатик шёлковый. Носочки с розочками. На щеки брызгает кислородным коктейлем. Я сразу оценила настоящую даму и поняла – подружимся. Потому что сама дамой не была, а противоположности, как известно, притягиваются.
И вообще работать оказалось не просто удобно, а суперудобно. Во-первых, старушка лучше, чем старик, а второй этаж лучше, чем пятый. Во-вторых, тысяча в день для меня сейчас – это сказка, где Иванушка находит клад. Нечто в этом роде и получалось, когда бабуля доставала из-под подушки бумажку с вознаграждением, обычно это происходило в восемь вечера, перед укладыванием спать.
Но работа оказалась нелегкой. И до этого момента приходилось изрядно покрутиться.
Например, когда мы стригли ногти.
– Поровнее! И чтобы полукругом! – Бабка Ада проверяла пальчиком, гладко ли.
Пожилая женщина следила за качеством тела. Зная, что ею уже никто не заинтересуется, кроме участкового терапевта, она тем не менее требовала макияж, причёску и элегантное бельё. И даже прокладки выбирала ароматические, с запахом экзотических акаций. Сумочку для зубных протезов и ту Ада собственноручно сшила из мадеполама и прицепила к ней две георгиевские ленточки – из гламурного патриотизма. Паркинсон был бы доволен такой больной.
– У меня всё переломано: позвоночник, шейка бедра, руки.
Я медленно поднимала бабулю с кровати и надевала на неё корсет.
– С ходу не затянешь, он тугой, держи руки крест-накрест, иначе не сойдётся.
После утяжки талия у Ады становилась осиной, как у Гурченко.
На кухню больная шла, опираясь на ходунки и осторожно переставляя ноги в носочках. Тормозила, перетаптывалась – задержка сигнала из головного мозга. Паркинсон – сложная болезнь. Но кушала Аделаида самостоятельно. Причём оказалась гурманкой ещё той. В сливки печенье покрошит, ягоды с мороженым. Сверху мёду, пряностей. Рот салфеткой подотрёт. Отведает первое, второе, компот. Таблетки – по штучке: красную, белую, голубую и треть жёлтой. Всё по методе.
Я не удержалась и поинтересовалась:
– Вы кем работали, Аделаида Ильинична?
– На руководящей
