изображениями двух рек, текущих с гор в море (самые верхние из «уголков» и черточек, изображающих воду в реках, заходят на нижнюю часть горла и находятся на одном уровне с нижними линиями, изображающими нижний ряд гор).
Поражает совмещение в рамках целостной композиции трех способов изображения природных объектов (реки и море изображены увиденными сверху, как на карте, животные – контурно, «в профиль», а горы и верховья рек – как бы «в перспективе», с тремя, а иногда и четырьмя последовательно отдаленными «планами»). И все это многообразие сюжетов и приемов – на миниатюрном сосуде (9,6 см высоты), тогда как в могилу были поставлены серебряные сосуды в два раза большие в высоту и в несколько раз по площади поверхности, на которых, казалось бы, удобнее развернуть столь емкую по содержанию и продуманную по исполнению композицию! Несомненно, именно малый шаровидный сосуд, наиболее тесно соотнесенный с «царем», в определенных ситуациях державшим его в руке, был особо выделяемым предметом.
В силу того, что изображения, нанесенные на шарообразную поверхность, чрезвычайно трудно спроецировать на плоскость, да еще и совместить их с изображениями на цилиндрообразном горле, вниманию читателя предлагаются два варианта развертки на плоскость и прорисовки, в каждом из которых есть свои преимущества и недостатки (рис. 2). Только внимательное всматривание в эти прорисовки и сопоставление отдельных композиций на них с фотографиями сосуда (рис. 1) позволит читателю проследить и проверить ход дальнейших рассуждений.
В содержательном плане изображенная картина трехчастна: горы, равнина, по которой идут два ряда животных, и море, вокруг которого движется нижний из этих рядов. Верхний, наиболее обозримый и значимый ряд животных четко делится на две части: лев, с рыком преследующий дикого жеребца, и два быка-тура, обращенных рогами друг к другу. Каждая пара расположена строго на одной из сторон сосуда, разделенных упомянутыми ушками, а также изображениями рек, которые в своем среднем течении находятся как раз под ушками. Однако и верховья двух рек, и их русла, и устья расположены отнюдь не строго симметрично: верховья и устья сближены с той стороны сосуда, где изображены лев и конь, и удалены с другой, а русла изогнуты по-разному, и реки существенно различны по длине (одна около 14 см, другая около 11 см). Таким образом, на тулове сосуда выделены чуть более ограниченная территория некоего конкретного междуречья («Двуречья») и чуть более обширная внешняя за его пределами. И именно внутренняя территория максимально насыщена разными изображениями, среди коих доминирует царственный лев.
Напомним, что в своей классической работе Б. В. Фармаковский настаивал на конкретности всей системы изображений на сосуде, имевшей в виду, по его мнению, не «отвлеченную идею вселенной», а «одно определенное царство или область», и даже «область, ограниченную потоками» (Фармаковский 1914: 64–69), что полностью подтверждается проведенным выше анализом.
Однако,
