содержится намек на то, что Тацит знал о феннах, по слухам, от германских скандинавов. Слух этот, должно быть, пришел от германских племен, живших за пределами Прибалтики, учитывая, что сам Тацит, по всей видимости, никогда не был в Скандинавии.
По версии Тацита, фенны были жителями северо-восточных районов больших германских равнин, однако в одном месте Тацит ссылается на неведение относительно того, числятся ли певкины, венеды и фенны среди германцев или сарматов. Отсюда ясно, что феннов, вероятно, путали с негерманскими народами, рассеянными между Карпатами и Восточно-Европейской равниной, которые называются римским историком «сарматами». У Тацита есть важное свидетельство, которое многие упускали из виду. В своей «Германии» он приводит несколько расплывчатое описание нравов свионов, помещая эти германские народы в Южную Скандинавию. Согласно Тациту, они живут в окружении моря: в то время Ботнический залив считался связанным с Арктическим океаном, делая Норвегию и Швецию островом. Тацит пишет, что земля свионов заканчивается другим морем, «где солнце, хотя уже и садилось, излучало свет такой силы, что он продолжал сиять вплоть до рассвета, затмевая даже звезды». Явление, которое он описывает («полночное солнце»), на той широте Северного полярного круга действительно длится два месяца. Тацит отмечает: «За свионами находятся племена ситонов. Имея схожие манеры и нравы, они отличаются одной особенностью: ими управляет женщина, столь глубоко они постигли глубины не только потерянной свободы, но и самого рабства».
Эту ссылку Тацита на тот факт, что ситоны управляются женщиной, легко можно было бы приписать легенде, если бы мы не знали об особом значении женщины в лапландской семейной группе. Это не та роль, которая ей отводится в древних обрядах во время праздника Мадаракко – Женщины-Творца; здесь речь идет о том, что женщины не только охотились вместе с мужским населением, и были времена, когда они прямо руководили процессом охоты. Также следует вспомнить, что в лапландской культуре есть элементы, которые, по-видимому, указывают на матриархальное общество.
Если слово «firmer» было подлинным нордическим или скандинавским, то наиболее правомерно оно могло быть применимо к ситонам, а не к финнам. И Тацит, когда писал свою историю, не мог говорить что-либо о направлениях возможных миграций и возможном слиянии этих двух народов, ибо он знал только то, что они были отделены Ботническим заливом, превращавшим Швецию в остров. Возможно ли, что германские народы рассматривались финнами как жители территорий к востоку от их собственной, в то время как то же название, если верить норвежским ученым, использовалось древними поселенцами Швеции для обозначения лапландцев?
В исторические времена, как мы знаем, часть лапландцев осела между Ладожским и Онежским озерами. Их ли имел в виду Тацит? Если да, то он подтверждает наше признание древних охотников феннами из «Германии». С другой стороны, нет ничего такого, что помешало бы прийти к совершенно
