ли внутри этой общности изначальное тяготение к окраинным центрам (праславянскому и нескольким прабалтским), или же окраинные диалекты объединялись вокруг общего центрального ядра, игравшего роль генератора лингвистических и культурных импульсов.
С течением времени группы населения, тяготевшие к южной части очерченной территории (и, возможно, изначально отличавшиеся определенной самобытностью), под влиянием контактов с более развитыми и родственными индоевропейскими общностями (иранской, фракийской, иллирийской и т. д.) на юге в результате спорадических проникновений в благодатную лесостепь стали развиваться в культурном и языковом отношении несколько быстрее, нежели их северные соседи, образуя основу праславянского этнического массива.
С конца IV в. до н. э. (начиная с вторжения сарматов в Поднепровье) в степной и лесостепной зоне Северного Причерноморья устанавливается своеобразный ритм жизни, когда периоды расцвета оседлой жизни на черноземах лесостепи каждые 200–300 лет прерываются разрушительными вторжениями кочевников с востока, приводящими к временному потрясению устоев оседлой жизни, гибели и отливу большой части населения. Этот своеобразный ритм жизни создавал для праславян возможности вклинивания (в период затишья степи) на отдельные участки опустошенной лесостепи, хотя от берегов Черного моря и нижнего Дуная их отделяли мощные союзы племен во главе с кочевыми ордами. Естественное движение на благодатный юг затруднялось еще и тем, что несколько позднее, чем в степи, в лесной зоне Европы (примерно с конца III в. до н. э.) также устанавливается своеобразная волнообразная пульсация населения, сердцем которой является Западная Прибалтика и особенно Скандинавия. Идущие отсюда волны иногда распространяются на юго-запад (кимвры), но дважды (не считая более мелких передвижений) они обрушиваются и на юго-запад Восточной Европы, достигая Нижнего Подунавья (бастарны и скиры, продвигающиеся сюда в конце III в. до н. э. из области между Эльбой и Западным Бугом под натиском германцев с севера и запада, и гото-гепиды, двигающиеся из нижнего Повисленья в конце II – первой половине III в. н. э.). Упорное стремление праславян, двигаясь по лесным массивам Волыни, Подолии и Восточных Карпат, проникнуть на юг могло увенчаться успехом только тогда, когда оно осуществлялось в благоприятных условиях, при известном затишье в деятельности обоих вулканов – центральноазиатского и западнобалтийского.
Видимо, первое удачное проникновение праславян в Прикарпатье и к северу от нижнего Дуная происходит во второй половине II в., одна-ко движение гото-гепидов (и части вандалов) приостанавливает этот процесс, и в III–IV вв. славяне (известные германцам под именем вене-тов) не играют сколько-нибудь существенной роли в бурных событиях в Подунавье.
Если для более раннего времени трудно установить конкретную область обитания праславян внутри обширного региона между Одером и Десной, то для периода между серединой II в. до н. э. и 380 г. н. э. можно уверенно
