ей эклога. В Прозе XII автор возвращает героя в Неаполь, где разбивает его надежды на встречу с любимой неожиданным, никак не объясняемым, а просто как бы повисшим в воздухе известием о ее смерти. Недосказанность и темнота этого места проявляет внутреннюю боль поэта гораздо резче, нежели написанные им стихотворные плачи над умершими дорогими людьми, как в составе «Аркадии», так и вне ее, в сонетах и элегиях. Чтобы закончить свою песню скорби, поэту приходится от своего горя обратиться к чужому. Смерть любимой, упомянутая почти обмолвкой, почти намеком, покрывается молчанием. Заключительная, двенадцатая, эклога «Аркадии», ничего более не говоря о несчастье героя, посвящена плачу впервые появляющегося на страницах книги Мелисея (Понтана) над могилой жены. В качестве образца для эклоги Саннадзаро берет посвященную памяти Арианны латинскую элегию Понтана.
Книга имеет открытый финал. Расставаясь со своим героем на самом дне его горя, когда впереди нет ни малейшего просвета, автор за него, странным образом, спокоен. Ни личное несчастье, ни грозящие всенародные беды, о приближении которых герой извещен заранее, не смогут уязвить некую глубинную сердцевину его души. Ему нет обратного пути в Аркадию, но сам Неаполь становится для него Аркадией; он и здесь видит себя на холмах, оглашаемых вдохновенным пением, под сенью пастушеских богов. Среди всего, что выпадет на его долю, он будет жить таинственной жизнью: его душа останется храмом любви – и поэзии, которая одна способна дать земной любви бессмертие.
Как в социальном, так и в творческом отношении 1480-е – начало 1490-х годов были для поэта временем успеха. Он пользовался уважением сыновей Ферранте, принцев Альфонсо и Федерико. Близость ко двору не приносила ему значительного богатства или влияния (он к ним и не стремился), но защищала от произвола сильных. Историческая эрудиция Якопо, его живая любовь к греко-римским древностям Кампании, его безупречная латынь находили применение: иностранные послы и прочие высокие гости неаполитанского двора охотно пользовались услугами молодого придворного в качестве гида по руинам Кум и Путеол[69]. По должности он писал тексты представлений придворного театра и сценарии маскарадов, в том числе на неаполитанском диалекте; для души – сонеты на вольгаре, элегии и эклоги на латыни. Одни стихи посвящены покровителям и друзьям по Академии, другие – дамам из светского круга, но никакой любовной историей этот период не был отмечен, во всяком случае это нам неизвестно.
Оставаясь холостяком, Якопо мог иметь какие-то неузаконенные отношения с женщиной. Сохранилась латинская эпитафия на смерть младенца, по мнению ранних биографов Саннадзаро, посвященная им своему внебрачному сыну. Но это предположение ничем не доказано, а передается лишь по смутному слуху. Иные, напротив, считали, что поэт до самой смерти оставался девственником[70]. Семейное счастье, даже неполное, упорно обходило его стороной. Не дожив до пятидесяти, умерла горячо любимая мать. Отношения с младшим братом, теперь уже взрослым и
Кумы (Cuma) – город в Кампании, близ тирренского побережья, основанный греками в VII в. до н. э. и опустошенный морскими набегами арабов в IX–X вв. Укрепления и еще сохранявшиеся жилые и культовые постройки Кум были окончательно разрушены неаполитанцами в 1207 г. в ходе уничтожения пиратской базы на месте прежнего города. В античности город имел большое религиозное значение, первоначально как центр культа Геры, а затем Аполлона. С местным прорицалищем было связано знаменитое предание о Кумской Сивилле. Ко времени Саннадзаро Кумы представляли собой пустынный, поросший лесом холм. Окруженный древней славой, он привлекал образованных путешественников прежде всего благодаря Вергилию, воспевшему пещеру Сивиллы и ее саму (Энеида, VI, 2–155). Путеолы (лат. Puteola, итал. Pozzuoli) – город-порт в Кампании, основанный греками в VI в. до н. э.; с III в. до н. э. перешел в руки римлян. До постройки в 42 г. н. э. Остии был главными морскими воротами Рима. В городе сохранились многочисленные архитектурные памятники римской эпохи.
Crispo, Giambattista. Vita di Giacopo Sannazaro. Roma, 1593, p. 37; L’ Arcadia di M. Giacomo Sannazaro colle antiche annotazioni di Tommaso Porcacci, Francesco Sansovino e Giambattista Massarengo. Napoli, 1720, p. XXXVIII.
