больным – разрешают, потому что они слушают «нормальную» музыку, то есть умца-умца.) Самый актуальный рассказ Чехова – «Новая дача», все-таки не «В овраге». Выбирают люди из своей среды – в условиях совершенно реального самоуправления – Лычковых.
Начальство (те, кому нельзя сказать «нет»). Простой советский человек и простой советский секретарь райкома были очень разными людьми. Сохраняется это деление и теперь. Лычков, съевший всех, кто ему мешал, да еще законно избранный, очень глуп, конечно, по меркам интеллигентного человека (а какие еще есть мерки?), но кое-что чувствует тонко. Говорю с ним, а в глазах у меня написано: «Мне так нужна твоя подпись, что я даже готов с тобой выпить». Выпить он не против, но не на таких условиях.
С начальством сопряжено множество историй, ни одна не порадовала, две – удивили. Первая: я попросил крупную западную фирму выписать счет на томограф (обещали купить благотворители) по его настоящей цене – за полмиллиона, а не за миллион долларов, без отката. Меня долго уговаривали: на разницу вы сможете купить еще приборов (ну да, а те тоже дадут откат – и так далее – до наволочек и хирургических игл). Оттого и появился в русском языке очень емкий глагол проплатить, то есть пропитать все деньгами. Затем выяснилось, что купить без отката нельзя: начальство окажется в сложном положении. Стало быть, не только можно ездить на красный свет, но это еще и единственная возможность доехать.
Вторая история случилась, когда я обратился к влиятельным знакомым-врачам с просьбой защитить меня от начальства. «Нет проблем. Скажи, кому звонить, все устроим». Спрашиваю, каким именно образом. «Честно говоря, мы обычно угрожаем физической расправой» (с помощью некогда вылеченных бандитов). Быстро сворачиваю разговор и завожу другой: про инфаркты, инсульты и прочие милые вещи.
Все это сильно меня опечалило, но потом я стал смотреть на дело иначе. Трудность не в том, что «ничего в этой стране нельзя сделать» (оказалось же, например, что в ней можно сделать революцию), а в том, что мой язык им так же не понятен, как мне – их. «Больной, что означает – не в свои сани не садись?» – «А я и не сажусь не в свои сани»; это из учебника психиатрии. Так же и мы с начальством. «Вы же человек государственный», – говорю я одному крупному деятелю. А он мне: «Государство – понятие относительное».
И тут – два пути. Первый – учить новый язык, что сложно и неохота, да и он так похож на родной, что можно все потом перепутать. Тут не только «я вам наберу», «повисите, пожалуйста», «это дорогого стоит», «будет востребовано», «реализация нацпроектов», «недофинансирование», «обречено на успех» – дело в системе понятий, способах доказательства. Сказанное мной, как кажется, совершенно не соответствует услышанному в ответ. У начальства то же впечатление, я думаю. Второй путь – жать все кнопки подряд, как в незнакомой компьютерной программе, это часто приносит успех. Вот и займемся.
Грех
