в 1882–1903 гг. Многие были сионистами по убеждениям и участниками кружков «Возлюбленные Сиона». Первая алия отличалась весьма яркими личностями.
В 1882 г. в Палестину прибыл никому не известный филолог из Литвы по имени Элиэзер Перлманн и поселился в Иерусалиме. В Палестине он взял себе новое имя, Бен Иегуда, и вернул свой паспорт в местное российское консульство, заявив, что Перлманн умер. Цель Бен Иегуды состояла в том, чтобы возродить иврит в качестве разговорного языка, на котором станут говорить еврейские поселенцы в Палестине. Он изучал древнееврейские манускрипты и классическую литературу в поисках слов, которые могли быть использованы для обозначения современных понятий и включены в живой разговорный язык. В своем стремлении возродить иврит Бен Иегуда не знал компромиссов. Достаточно сказать, что его собственный сын Итамар играл важную роль в проводившемся лингвистическом эксперименте. Отец решил, что сын с рождения не должен слышать ни одного слова на любом языке, кроме иврита. В доме не держали даже служанку, чтобы не нарушать стерильную языковую атмосферу. У мальчика не было друзей среди сверстников. Он был обречен на общение исключительно с собственными родителями, которые обращались к нему на иврите.
Хотя сначала Бен Иегуда рассматривался многими своими соплеменниками как чудак и мечтатель, однако его фанатичная приверженность своей идее дала результаты. Несколько симпатизировавших ему преподавателей в новых еврейских поселениях, а также в городах поддержали его. В результате в поселениях появились дети, свободно изъяснявшиеся на иврите, которым овладели в качестве второго языка (первым, как правило, был идиш или русский). В конечном итоге казавшаяся безумной мечта Бен Иегуды была воплощена в жизнь – иврит стал государственным языком Израиля.
Среди поселенцев первой алии был, в частности, Залман Левонтин, которому удалось приобрести участок недалеко от Яффы и создать колонию Ришон ле Сион. Возможно, имена Левонтина и его друга Файнбера и не получили бы известности, если бы они не обратились к барону Эдмонду Ротшильду с просьбой предоставить им заем в 25 тыс. франков для того, чтобы в поселении выкопать колодец. Ротшильд, являвший собой тип интегрированного во французское общество крупного предпринимателя, естественно, не заинтересовался колодцем. Он решил вложить деньги в поселения в Палестине и превратить их в прибыльные капиталистические предприятия. Эта цель не имела ничего общего с идеями возрождения еврейской нации на исторической земле, а была продиктована как целями благотворительности, так и прагматическими соображениями.
Ротшильд потратил огромные деньги на приобретение участков земли и оборотного капитала. Он стал землевладельцем, который принимал решения о том, что именно следует производить с учетом потребностей европейского рынка. Не доверяя поселенцам, Ротшильд направлял в свои колонии управляющих из Франции, которые были призваны следить за производством на всех его стадиях. Колонистам был гарантирован минимальный уровень дохода. На фермах Ротшильда широко использовался труд
