стихли только за полчаса до Ессентуков, но говорить уже не хотелось, и они ехали молча, ощущая, как через сомкнутые ладони общаются их души. К бювету подъехали уже в темноте. До ворот её санатория шли молча, и только остановившись у красивого здания отделения внутренних дел Ессентуков, которое по какой-то нелепой случайности размещалось в самом центре курортного городка, Алёша сказал:
– Мариша, спасибо тебе за всё. Я никогда не чувствовал себя таким счастливым, как сегодня. Жаль, что мы из разных миров, жаль, что мой поезд уходит через час, жаль, что твоя стражница вот-вот приедет… Но ты должна знать, что мы ещё обязательно увидимся – и не только увидимся, но и проживём вместе, если ты не возражаешь, долгую и прекрасную жизнь. Дай только мне разобраться дома со своими делами, и я приеду в твоё Боевое и увезу тебя с собой в Россию. Если дедушка Аслан будет против, я, как ваши джигиты, просто украду тебя. Согласна?
– Да, – чуть слышно вымолвила Марина.
– Тогда диктуй адрес.
– С адресом всё просто: Чечено-Ингушская АССР, Боевое, дом 10, – произнесла девушка, наклонив голову, чтобы скрыть набежавшие слёзы.
Потом она, как ни старалась, не могла вспомнить, как так получилось, что губы её утонули в чём-то тёплом и ласковом, отчего душа ёкнула и ушла куда-то вниз, разлив по телу сладкую негу.
– Маришка, жди меня! – скорее выдохнул, чем сказал лейтенант и, резко отстранив девушку от себя, быстро пошёл прочь.
Глава 2. Новое время
Оставшиеся дни отдыха Марина провела в состоянии эйфории. Ей не хотелось: есть, спать, участвовать в разговорах соседок по столу. Как ни была занята бухгалтерша рассказами о своей замечательной поездке к брату-полковнику, но и она заметила перемену в настроении девушки.
– Марина, что с тобой, ты совсем меня не слушаешь, – время от времени останавливала она свой рассказ.
– Ничего, просто болит живот, врач говорит, что началась естественная реакция на воду, а я вас слушаю, Тамара Рамзановна, и даже могу повторить последние слова. Вы сказали, что ваш брат большой человек и его знал сам Брежнев.
Когда царица Тамара, посокрушавшись по поводу того, что у неё нет никакой реакции на минеральную воду, продолжила свой бесконечный рассказ о своём удивительном брате и остальных ставропольских родственниках, Марина опять отключилась и погрузилась в воспоминания. Ей казалось, что она может по минутам, по шагам описать всё, что с нею произошло за эти неполные два выходных дня. Вот она, ковыляя на высоких каблуках, идёт в военный санаторий. Вот к ней, пересекая зал, движется широкоплечий светловолосый парень. Вот он кружит её по залу, вот они садятся в экскурсионный автобус и так далее. Она пересыпала эти воспоминания множеством на первый взгляд пустяковых, но крайне (как ей казалось) важных деталей, и всё это сливалось в единую картину нескольких часов счастья. «Странно, – думала она, – если бы мне кто-нибудь сказал раньше, что можно быть счастливой, просто идя по улице рядом с парнем, я бы
