бюллетени, протоколы, голосование, счетная комиссия – я сидел и наслаждался воспоминаниями о комсомольской юности.
– Вопросы есть? – спросила блондинка.
– Есть! – сказал юноша с тонким занудным голосом.
– Все вопросы в частном порядке, – сказала блондинка. – Обменяемся телефонами, будем созваниваться.
При этом она вопросительно посмотрела на хмурого мужчину, стоявшего рядом и кивавшего на каждое ее предложение. Он кивнул и на этот раз, но после небольшой паузы.
– А почему у нас на первом этаже публичный дом? – спросила бойкая старушка.
– Вы бы хотели, чтобы он был на втором этаже? – уточнил вопрос юноша с тонким голосом.
– «Отель на час» – это не публичный дом, – пояснила блондинка.
– А что это? – не унималась старушка.
– Место для досуга, – сказал юноша. – Не на детской же площадке досугом заниматься.
– На детской площадке заборчик плохо покрашен!
– Это вопрос к городу, – сказала блондинка. – К публичному дому это отношения не имеет.
– Раньше там молоко продавали, – мечтательно вздохнул кто-то.
– Вы еще про тараканов вспомните!
– У меня тараканов не было!
Собрание зашумело:
– Давайте ближе к делу! Как насчет взносов на капремонт?
– Это вопрос сложный, – объяснила блондинка.
Стоящий рядом с ней мужчина кивнул два раза и чуть не потерял очки.
– Тогда давайте выбирать правление, – предложил юноша.
– У нас нет кворума, – вздохнула блондинка. – Голосование будет заочным.
– Это как? – спросила старушка.
– Будем обходить квартиры.
– А у меня есть две кандидатки в начальницы, – сказала старушка.
– Мы с вами обязательно свяжемся, – ответила блондинка и собрание окончилось.
Жильцы и нежильцы застучали стульями.
– Зачем собирались-то? – спросил я миловидную соседку.
– А вы в каком подъезде живете? – ответила она вопросом на вопрос.
– Не помню, – на всякий случай сказал я.
Соседка отвернулась и исчезла.
Из московского блокнота
Сижу на кухне, смотрю в окно. Там знакомый пейзаж: «Рабочий и колхозница», гостиница «Космос», станция монорельса, павильоны ВДНХ. Вот новое: спицы колеса обозрения стали светиться всеми цветами радуги. Теперь за окном вечный праздник. Скоро колесо демонтируют, но я еще об этом не знаю.
А за стенкой храпит сосед.
***
Если честно, то в последние годы в любимой Москве я стал чувствовать себя неуютно. Тянет только к людям, которые помнят и любят меня. И дело не в том, что Москва огромная и шумная, а…
– Ты просто никому не нужен, – сказал внутренний голос. –
