молчать, мы свернём тебе шею, как курчонку… «Gehen Sie schneller. Ein russischer Pilot. Sie warten auf ein hartes Verhör… Wenn Sie ruhig bleiben, drehen wir Ihren Hals um wie ein Huhn», – заявил офицер Нарло.
Повеял резкий, прохладный ветер. Слегка зашелестели пожелтевшие редкие листья на молодых осинках. Боец Борис, живо подкравшись, выскочил из высокой травы. Он тут же метнул клинок в сторону немецкой колонны. Нож завертелся, как шальной. Лейтенант Нарло вздрогнул, ощутив жуткую пронизывающую боль. Острое лезвие ножа по рукоять вонзилось ему в шею. Живо потекла кровь. Он сам извернулся. Руки облюбовали ручку ножа. Лицо напряглось и бледнело. Глаза сильно округлились. Боль его парализовала. Он издал хриплые звуки. Ноги покосились. Он уже заваливался и падал, когда Борис метнул второй свой кортик. Лезвие блеснуло. Нож, засвистев по воздуху, вонзился прямо в широкий торс автоматчика Хикса. Тот широко открыл глаза, взирая на красноармейца. Боль томила. Его порочное лицо застыло в жуткой гримасе от боли. Рот широко открылся, и оголились ровные белые зубы. Кожа натянулась, как портянка на батарее.
– АААААА… АААА, – громко закричал Хикс.
Автоматчик, сильно пошатнувшись, схватился за автомат. И тут же открыл шальную стрельбу. Воздух сотрясли выстрелы. Но сильная рана мешала ему стрелять точно. Но его поддержал огнём молодой белобрысый автоматчик Юнис. Борис, приняв на себя несколько пуль, просто прыгнул в траву. Он быстро карабкался. Всё же шальная пуля в левом плече не давала покоя. Рана быстро затекла кровью.
Веял прохладный ветер. Воздух сотрясли шальные выстрелы. Командир Микула Адамов, подняв автомат, тут же выжал весь боезаряд. Помогли и бойцы из бригады. Все открыли огонь из своих оружий. Пули просто изрешетили шагавшего позади колонны с пленным автоматчика Дортса. Громоздкий солдат затрясся, как прокажённый. Его торс превратился в решето. Некоторые пули пронзили развитое тело насквозь. Одна угодила в челюсть. Дортс завалился на спину, как столб, который сильно подпилили. Микула, бросив автомат на землю, схватился за свой табельный пистолет ТТ. И тут же выстрелил пару раз. Сам пригнулся. У него над головой просвистели пули. Они покосили ветки. Стрелял габаритный автоматчик Швабс. Его лицо имело медный загар. Белели крепкие зубы. Глаза как у пираньи. В них жила голодная хищность. Он выдал несколько больших очередей из своего автомата МП – 40. Воздух сотрясли выстрелы. В ответ загудели карабины «Мосинки». Боец Витя Морозов стрелял, как Ворошиловский стрелок. Он всегда прицельно бил по мишеням в тире в своём маленьком городке К. И тут не промахнулся. Пуля, просвистев по воздуху со свистом, пробила голову насквозь автоматчику Швабсу. Он тут же упал взад себя. Но сначала отлетел на пару метров, точно его кувалдой огрели. И брызнула кровь. Она распалась на атомы, словно распылилась.
Повеял прохладный ветер. Воздух всё сотрясали выстрелы. Пленный Павел Фролов вздрогнул ни один раз. Он быстро осмотрелся. Глаза округлились. Пули свистели рядом. Он дико уставился на автоматчика Риха. Тот, отстреливаясь, жутко глянул на пленного. Так, как смотрит хищная
