себя сторожевым псом, – продолжал он. – Несколько амбициозно для такой крошки, верно?
Свитинг наклонился и взял собаку на руки.
Ни Фей, ни Кен ничего не ответили. Они продолжали подниматься, отлично зная, что Свитинг провожает их взглядом, а его неукротимое любопытство, словно паяльная лампа, прожигало в их спинах дырки.
Кен вспотел. В облике этого мерзкого толстяка было что-то угрожающее и тревожное, хотя он не мог точно объяснить, почему у него возникло такое чувство.
– Грязный шпион! – бросила Фей, открывая входную дверь. – Всегда появляется в тот момент, когда меньше всего нужен. Но не волнуйся, он совершенно безобидный.
Кен в этом сомневался, но промолчал. Когда они вошли в квартиру и захлопнули дверь, Кен почувствовал настоящее облегчение.
Бросив шляпу на стул, он подошел к камину и неожиданно почувствовал смущение.
Фей, обняв его за шею, крепко поцеловала в губы.
Кен колебался мгновение, а потом поцеловал ее. Фей, закрыв глаза, прижималась к нему, но у него вдруг пропало желание.
Фей словно почувствовала это и отодвинулась от него.
– Через две секунды я буду к твоим услугам, милый, – улыбнулась она. – Выпей что-нибудь и мне налей, – и ушла в спальню.
Кен закурил сигарету и подошел к бару. Теперь он был уверен, что зря вошел в ее квартиру. Непонятно почему, но вечер потерял для него свою прелесть. Ему вдруг стало стыдно за свое поведение. Он подумал об Энн. Его поступок – непростительное предательство по отношению к Энн. Если она об этом узнает, он не сможет смотреть ей в глаза.
Кен налил себе неразбавленного виски и сделал большой глоток.
«Но, по крайней мере, еще не поздно уйти домой», – сказал он себе и стал медленно расхаживать по комнате. Он бросил взгляд на часы, стоящие на каминной полке: без четверти час.
Да, надо пойти домой, окончательно решил Кен и почувствовал легкое тщеславие, принеся такую жертву, на которую, как он чувствовал, пошли бы немногие мужчины. Он сел в кресло и стал ждать Фей. Внезапный сильный удар грома заставил его подскочить.
От квартиры Фей до парковочной площадки было довольно большое расстояние. Ему надо спешить. Промокнуть совсем не хотелось. Вспышка молнии проникла сквозь белые занавески на окне, раздался новый удар грома. Кен встал, раздвинул занавески и посмотрел на улицу. При свете фонаря он увидел мокрый от дождя тротуар. Зигзаг молнии осветил крыши домов, и снова раздался громкий раскат грома.
– Фей! – позвал он, отодвигаясь от окна. – Вы скоро?
Ответа из спальни не последовало, и, решив, что она пошла в ванную, Кен снова выглянул в окно. Пошел сильный дождь, и тротуар уже блестел в свете фонарей. По окну, заливая стекло, стекали струйки дождя.
«Да, в такой ливень выходить нельзя, – сказал он себе, – придется переждать, пока не кончится дождь».
И его решимость не оставаться с Фей на ночь
