в голове картинки из жизни, Виктор Павлович начинал осознавать, что где-то там, в прошлом, допустил досадную ошибку, из-за которой вся жизнь пошла как-то не так. Нет, не кувырком, а просто неправильно. Что видел он в этой жизни? Где побывал? Чего добился?
Каждый день для него – это отрезок времени с половины седьмого утра до десяти вечера. После десяти глаза слипались. А ведь он ещё не старый, всего-то сорок лет. В студенческие годы мог не спать ночами, оставаться бодрым, весёлым. Его фамилию одногруппники даже переделали в «Махорка», он, говоря языком современной молодёжи, «зажигал» всегда и везде. Прекрасная половина группы сохла по нему, даже первая красавица факультета Неля Александрийская строила ему глазки… Тогда он мечтал о чём-то. С друзьями хотел автостопом объездить всю страну, написать книгу про Атлантиду, получить премию, жениться на Нельке, в конце концов… Посмотреть мир, стать богатым и знаменитым, помогать семье, друзьям, бедным… Где всё это? Куда делись мечты? Почему он так опустил планку для самого себя? Подумал, что выше головы не прыгнуть?
Школа… Он застрял в этой школе… Работа душила его, затягивала с головой, высасывала из него жизненные соки. Сначала ему нравилось общаться с детьми, нравилось готовиться к урокам. Каждый из них он превращал в представление, яркое, неповторимое. Глаза детей горели от восторга, он спрашивал и получал ответы… История увлекала его. Восстания, мирные соглашения, изобретения, далёкие страны, таинственное прошлое – всё это было его стихией. Он много прочитал за свою жизнь, очень много, был просто ходячей энциклопедией по истории… Но что-то ушло, стало уже не так интересно пережёвывать одно и то же.
Виктор Павлович шёл по улице и смотрел на своё отражение в гигантских витринах супермаркетов. Он казался себе каким-то серым, незаметным, пожухлым, как кактус на мониторе. Вот и школа. Даже заходить в неё не хотелось. Запутанные коридоры с облезлой голубой краской на стенах, шумные бестолковые ученики, которым дела нет ни до истории, ни до чего-либо вообще. Учительскую он миновал, не хотелось принимать участие в разговорах. Навстречу ему шла учительница биологии Ольга Петровна, высокая, как Эйфелева башня, и тощая, как жердь.
– Виктор Павлович, а вы что это сегодня на педсовете не были? Ой, вы не заболели случайно? Вид у вас нездоровый какой-то!
– Да! – неопределённо махнул головой Махров и полетел прочь от Ольги Петровны. Он забыл про педсовет… Второй раз уже просто взял и забыл. Когда-то давно он прочитал в каком-то журнале, что человек забывает то, что помнить не хочет.
Пять уроков, класс за классом. Мало внимательных, умных учеников. Кто виснет в «общалке», кто рисует на парте, кто играет с соседом по парте в «морской бой». Им не нужны его декабристы, фараоны и императрицы.
Обэжэшник не занял пятьсот рублей, директор припомнил пропущенный педсовет… Денёк был невесёлый.
Виктор Павлович шёл домой, в животе урчало от голода. «Может, к Вике съездить? Может, она и займёт!» – подумал
