Поинтересовался у бомжа, энергично ковырявшегося в баках, но он лишь пожал плечами, его кроме еды и того, что можно еще продать, ничего больше не интересовало.
Поэт почувствовал себя неловко, удаляясь от непрезентабельного места. Чувство тревоги нарастало, и тяготило пропавшее вдохновение. Теперь вселилась уверенность, что хандра связана именно с Лампой, точнее, с восхитительным образом женщины, стоящей перед глазами…
* * *
В молодости у Поэта была жена, дети, но в зрелые годы остался один. Семейная жизнь не сложилась, зато оставалось любимое дело – творчество. Оно требовало большой отдачи сил, втянувшее Поэта в сложившийся ритм: контакты, общения с интересными людьми, а работа за письменным столом придавала новые силы.
А теперь ему было тревожно в этой неизвестности, появилась раздвоенность сознания. Ко всему примешивалась неустроенность быта, как спутница одиночества. И эти сны, которые всколыхнули душу…
Там, в мерцающей глубине, вдруг всплыл забытый образ из далёкого детства. Он вспомнил, как однажды мальчишкой в одной приключенческой книге увидел изображение прекрасной девушки. Рисунок поразил его чистотой линий и чем-то неуловимо таинственным. Образ Лампы-женщины был так похож на тот детский рисунок…
Мы почти не задумываемся: из чего складывается женская красота, не поверяем алгеброй гармонию. Часто это просто неуловимые черты лица, определённые формы носа, подбородка, глаз…
Тяга к прекрасному закладывается в наших генах, но может проявиться не сразу, до поры она может дремать и развиваться неосознанно, как в нем, в подростковом возрасте.
Картинка, что так полюбилась, зацепила воображение Поэта. Он рос ранимым и романтичным, глубоко скрывая в себе эти качества. Боялся насмешек сверстников. Тогда он тайком вырвал лист из книги, и долгое время хранил под подушкой, разглядывая рисунок в уединении. Мечтал о дальних странствиях, представляя себя, то рыцарем, то пиратом из полюбившихся приключенческих романов. В мечтах − героиней сердца был придуманный им образ девушки.
После того, как поиски Лампы не дали результата, Поэт осунулся, мучаясь, не зная, что делать. Стал прикладываться к хмельной бутылочке, днями валяясь на диване, стараясь ни с кем не общаться, не выходить на люди.
Неизвестно, чем бы всё кончилось, но однажды вечером к нему постучались. Открыв дверь, увидел маленького тщедушного человечка, похожего на сказочного гнома.
Не говоря ни слова, пришелец протянул Лампу. Поэт даже не удивился, сразу узнав знакомые формы! Она была цела и будто стала новее. Старичок, не говоря ни слова, ритуально поклонился и, отступив, тут же растворился в темноте.
Аккуратно, как самое дорогое, Поэт пронёс Лампу в комнату и поставил на прежнее место – в левом углу среди бумаг, а никелированную торопливо спрятал в шкаф.
Он не отрывал глаз от Лампы, сначала будто отстранёно, машинально взял тряпочную салфетку и стал протирать её, поглаживая, как живое существо
