мгновенно отозвался:
– Красавица! Обласкай джин-тоником. С «Бифитером»…
Котов за нашей спиной от возмущения вздыбился:
– Отставить! Арестованным спиртное запрещено!
Смаглий обернулся к нему, печально покачал головой:
– Эх, майор! Не бывать тебе генералом… Мыслишь мелко, конвойно…
– Это почему?
– По кочану! И по кочерыжке! Если бы ты не залупался, не портил жизнь людям, так бы мы и летели над миром – с девочками, с семгой, пьем, жрем, пока жопа не треснет. Это же первый класс! Но ты привык к «вагонзаку» – езжай не пивши…
– Ты, что ли, запретишь? – зло вперился в него майор и встал с места.
– Я? Упаси Господь! – Смаглий прижал руки к сердцу и огорченно поведал: – Устав. Устав конвойной и караульной службы. Там конвою допрежь арестантов запрещено спиртное. «Ваша служба и опасна и вредна» – помнишь такую песню?
– Трудна… – поправил Котов. – Трудна наша служба. С такими обормотами…
– Это точно! Представь морду надзирающего прокурора, когда он узнает, что меня – особо опасного! – вдрызг пьяный конвой вез. Я ведь мог захватить самолет и угнать на Занзибар…
– На Магадан! – вмешался я. – На Занзибар не выйдет, а на Магадан можешь попробовать. – И, вздохнув, сказал стюардессе: – К сожалению, здесь до противного непьющая компания. Обойдемся кока-колой и минералкой…
Стюардесса расставила на столиках стаканы, бутылки, еще раз с улыбкой взглянула на нашу непьющую компанию, пожелала приятного аппетита и покатила свою зазывно звякающую телегу обратно в буфет, за кулисы.
Котов перегнулся через спинку моего кресла, потрогал за плечо:
– Зла не хватает с этой наглой харей разговаривать…
– А ты плюнь. Не разговаривай. Поспи… Он от меня никуда не денется. Только наглазники не надевай…
Котов решил, что я опасаюсь, как бы он не проглядел чего важного.
– Да нет, ничего… Я лучше похожу, разомнусь немного…
– Валяй…
Включился экран бортового телевизора – там беззвучно плясала и пела рок-группа. Я воткнул в гнездо штекер наушников – и потек печально-матовый голос Вячеслава Бутусова, «Наутилус-Помпилиус». Господи, песня какая старая! Ее уже, наверное, все забыли.
…Гудбай, Америка, о-о!
Где я не буду никогда.
Прощай навсегда.
Возьми банджо, сыграй мне на прощанье…
Я достал из внутреннего кармана плоскую фляжку с деревенским бренди, которым благословил меня в дорогу Пит Флэнаган. Отвинтил неспешно пробку, налил в освободившиеся стаканы коньяк. Себе и Смаглию. Он с интересом смотрел на меня:
– Нарушаешь устав, командир?
– Я никогда не пью один. – Нюхнул пойло табачного цвета, пахнущее почему-то яблоками, и выпил.
– Замечательно! – восхитился Смаглий. – Один мой знакомый говорит, что кто пьет
