римского легионера сразу привлекало внимание женщин. Заядлый бретёр, азартный игрок и драчун, Владимир окончил университет и удачно женился на дочери профессора медицины, давшего за неё миллионное приданое. У барона Гольштейна за плечами было уже несколько дуэлей, и секундантом он был не раз. Однажды, приняв на грудь изрядное количество спиртного на большом застолье в общественном саду, он подрался с Павлом Голицыным (тем самым), и тот раскроил ему череп. А потом и сам ударил одного из осмелившихся остановить его приятелей по голове чем-то тяжёлым.
Барон был в дружеских отношениях с Боржевским, он и пригласил супружескую пару Тарновских на бал с согласия Владимира. Как обычно, Мария вела себя вызывающе, танцевала с Боржевским, прижимаясь к нему тесно на глазах у всей публики. Василий сидел как истукан, чувствуя себя оплёванным, ему оставалось только пить для успокоения.
Владимир, который не мог пропустить ни одной миловидной женщины, появляющейся у него на горизонте, тихо попросил Боржевского:
– А познакомь-ка меня, дружище Владик, вон с той дамой, – он показал в сторону Марии.
– С удовольствием познакомлю, но не забывай, что она моя.
– Уж не думаешь ли ты, что я намерен отбивать её у тебя, наоборот, рад, что ты вхож в такую прелестную женщину. – Барон подмигнул товарищу.
– Пойдём, я тебя представлю.
Подошли к столику, за которым сидела пара Тарновских, и Боржевский, не обращая никакого внимания на сидевшего с каменным лицом Василия, представил:
– Владимир Александрович Сталь фон Гольштейн. – Барон поклонился, не сводя глаз с женщины. – Мария Николаевна Тарновская – самая прекрасная женщина Киева.
Владимир, смотря прямо в глаза Тарновской, проговорил:
– Я восхищён вами, мадам. Вы позволите? – Он взял её руку и прижался к ней губами, нарочно затянув поцелуй, к явному неудовольствию Стефана Боржевского. – Разрешите пригласить вас на танец?
Когда Мария в сопровождении барона возвратилась к столику, Василий уже дошёл до кондиции, и ему было всё равно, что подумают вокруг.
– Долго ещё ты будешь позорить меня и прижиматься к этому хлыщу, как проститутка из борделя?! – закричал он жене.
– Закрой свой рот, оттуда уже давно ничего доброго для меня не исходит, только грязь.
– Это ты купаешься в грязи и только грязи достойна!
– Давай, оскорбляй меня, ничтожество, ещё рукоприкладством займись! – громко кричала Мария, явно рассчитывая на привлечение внимания присутствующих.
– И займусь, у меня руки чешутся, да положение не позволяет, – Василий сбавил тон, – пошли отсюда, а то поляк сейчас вцепится в тебя, как клещ.
Тарновские покинули бал, но назавтра Мария встретилась со Стефаном Здиславовичем:
– Посмотри, как меня избивает муж, на людях старается вести себя прилично, а дома буквально измывается надо мной. – Мария Николаевна расстегнула
