и допивать до конца, – со знанием дела сказал Клим. – Нечего добро просто так переводить.
– Это касалось только тебя, – сухо заметила Вера Ивановна. – Ты вечно оставляешь часть порции.
– Может, Серафима тоже такая.
– Сомневаюсь.
– Ты просто её совсем не знаешь.
Серафима пнула Клима ногой, заставив ойкнуть. Девушка терпеть не могла, если о ней плохо отзывались, а ещё больше – когда выдумывали всякие небылицы. Слова Клима задели её за живое, и она быстро поднесла чашку к губам, собираясь сделать глоток. Увидев плавающий в чае кусок конфеты с фантиком, Серафима поморщилась и поставила чашку на столик.
– Сам его и пей, – раздражённо бросила она.
– Это твой чай, – возразил Клим.
– С твоей недоеденной конфетой. Которая вторглась на мою территорию, захватила её и теперь она твоя.
– Я от неё отказываюсь.
– Нехорошо отказываться от собственных завоеваний. Возможно, когда-нибудь они тебе понадобятся.
– Да ты шутишь!
– Ни капельки. Я помогу тебе забрать их.
Взяв чашку, Серафима потянула её прямо к лицу Клима.
– Ну давай, – сказала она. – Открой рот и скажи «а-а-а».
Клим открыл рот. Но не для того, чтобы выпить чай, а от удивления. Серафима не преминула воспользоваться этой чудесной возможностью и ткнула парня чашкой, которая вместо рта угодила в нос. Немного чая попало в ноздри, и Клим зашёлся кашлем. Черновласка поспешно убрала чашку, чтобы оставшийся напиток не расплескался на диван.
«Это то, что у молодёжи называется ролевыми играми?». – подумала Вера Ивановна, следившая за действиями сына и его подруги. Она находила такое поведение странным, неподобающим обстановке и даже в какой-то степени девиантным. Возможно, у нынешнего поколения это обычное дело и вообще является нормой, но Вера Ивановна была женщиной иного воспитания и более строгих взглядов.
Клим к тому времени прокашлялся и, злобно посмотрев на Серафиму, проворчал:
– Я мог захлебнуться! Это преднамеренное покушение на жизнь!
– Две капли попало и сразу захлебнуться, – отмахнулась Серафима. – Вечно ты преувеличиваешь проблемы.
– Лучше преувеличить её, чтобы потом не было мучительно больно.
– Ох уж этот твой пессимизм.
Немного выждав для приличия, Вера Ивановна вмешалась в разгорающийся спор.
– Ты что-то там начинала говорить по какое-то общество, – напомнила она.
– Ну… Я имела в виду… – замялась Серафима, не зная, как выкрутиться. На помощь ей пришёл Клим.
– Обычное общество, женское, – сказал он.
– Что-то я тебя не понимаю, сынок, – проговорила Вера Ивановна.
– Да что непонятного-то? Была компания из пяти девушек, а потом туда затесался я. Так чисто женское общество разбавилось одним мужчиной.
– То есть помимо Серафимы
