а четыре дня назад увидела своего племянника в таком состоянии.
– Может быть, перестанете говорить обо мне так, словно меня здесь нет? – вмешался Натаньел, явно раздраженный беседой друга и тетки.
– Натаньел, врач предписал тебе полный покой, – сурово заявила его тетка, сверля Гейбриела проницательным взглядом своих серо-стальных глаз. – Итак, милорд, я вас оставляю. Но предупреждаю, я вернусь ровно через десять минут! Видите ли, Натаньелу куда полезнее тишина и покой, чем досужие разговоры.
Миссис Уилсон вышла в коридор и властно позвала:
– Пойдемте, Бетси! Гектору пора гулять!
Гейбриел не сразу понял, к кому обращены последние слова миссис Уилсон. Но вот из тени вышла молодая стройная девушка с кудрями цвета черного дерева, обрамляющими бледный овал лица, которое очень красили огромные голубые глаза. Девушка прижимала к груди белую собачку.
– Если мне и дальше придется терпеть подобное обращение, я, пожалуй, сверну кому-нибудь шею от скуки, – проворчал Натаньел, как только тетка и ее компаньонка удалились и два друга наконец остались одни. – Как я рад тебя видеть, Гейб! – заметно приветливее продолжал он и даже попробовал приподняться, но сморщился, и Гейбриел понял, что друг просто храбрится, на самом деле ему очень больно.
– Не вставай, старина. – Гейбриел подошел к кровати друга. На его красивом лице появилось обычное немного высокомерное выражение, темно-синие глаза смотрели проницательно и строго. Несмотря на то что последние восемь лет граф Уэстборн провел вдали от Англии, внешне он являл собой образец английского денди – высокий, темноволосый, в превосходно сшитом тонком сюртуке, серебристом жилете, серых панталонах и черных высоких сапогах.
Озборн опустился на гору подушек.
– Ты ведь говорил, что, как только вернешься из Венеции, не задерживаясь в Лондоне, поедешь в Шорли-Парк? Невольно напрашивается вопрос…
– Нат, кажется, твоя тетушка предписала тебе полный покой, – недовольно буркнул Гейбриел, хмуря темные брови.
Озборн помрачнел:
– Да, после того, как бесцеремонно увезла меня из собственного дома и окружила своей назойливой опекой! Иногда мне кажется: позволь я тете Гертруде поступать как ей заблагорассудится, она бы привязала меня к кровати и отказывала принимать всех моих гостей!
Слушая ворчанье друга, Гейбриел понимал, что тетка Ната поступила совершенно правильно. Он видел, что каждое движение дается Нату с трудом. Сейчас ему просто необходим должный уход!
– Что же с тобой стряслось, Нат? – спросил Гейбриел, усаживаясь на стул рядом с кроватью.
Озборн поморщился:
– Я помню, что ты сказал, едва увидел меня. Так вот, позволь тебя заверить, что сам я ничего с собой не делал!
Так как друзья бок о бок сражались с Наполеоном целых пять лет, Гейбриел прекрасно помнил, как ловко его друг Озборн умеет управляться и с мечом, и с пистолетом.
– Как же все произошло?
– Небольшая… потасовка у входа в новый клуб Доминика; против меня было четыре пары кулаков и столько же ног, обутых в кованые сапоги.
– Ага! – кивнул Гейбриел. – А не имеют ли твои кулаки и сапоги отношения к слухам, которые ходят по городу? Слухи связаны с внезапной кончиной некоего мистера Николаса Брауна…
Натаньел одобрительно улыбнулся:
– Значит, ты уже виделся с Домиником?
Речь шла об их общем друге Доминике Воне, графе Блэкстоуне, который выиграл в карты у одного мошенника по имени Николас Браун клуб под названием «У Ника». Он очень жалел о проигрыше, мечтал вернуть утраченное и осыпал Доминика угрозами, а затем перешел от слов к делу… В конце концов Доминику пришлось решить вопрос с Брауном радикально.
– К сожалению, я с ним не виделся. Сразу по возвращении в Лондон, то есть сегодня утром, я отправился к нему в Блэкстоун-Хаус, но мне сообщили, что Доминика нет дома. Более того, я узнал, что Доминик на несколько дней уехал за город, – задумчиво продолжал Гейбриел.
Они втроем дружили со школы; их дружба не прервалась даже несмотря на то, что восемь лет назад Гейбриел вынужден был покинуть родину и поселиться в Европе. Сейчас Гейбриел от всей души надеялся, что внезапный отъезд Доминика из Лондона не означает срочной необходимости. Он не мог допустить и мысли о том, чтобы его другу из-за убийства негодяя Брауна пришлось изведать тот же тяжкий жребий, что и ему…
– Гейб, дело совсем не в том, о чем ты сейчас подумал. – Расплывшись в улыбке, Натаньел взял с прикроватной тумбочки письмо и протянул его другу. – Представителей власти совершенно удовлетворили показания Доминика о том, что произошло между ним и Брауном. Судя по всему, Доминик поехал в Хэмпшир, чтобы познакомиться
