Патрик уже поспешил согласиться:
– Алекс, ты – душка!
Потом Патрик посмотрел на Алекса. Алекс посмотрел на меня. А я посмотрела на Патрика.
– Что ж, – сказала я, – мне пора ехать. Нужно немного поработать…
– В воскресенье? – недоверчиво спросил Патрик. – Какой смысл в работе на саму себя, если ты не можешь отдохнуть даже в выходные?
Я встала и потянулась.
– Смысл работы на саму себя заключается в том, что я могу трудиться всякий раз, когда захочу.
– Да, и работать всякий раз, когда это необходимо. – Алекс наклонился над столешницей, заведя одну длинную ногу за другую так, что они перекрестились в области лодыжек.
Я кивнула. Он меня понял. Патрик, который вкалывал по восемьдесят часов в неделю, но при этом наслаждался месячным отпуском каждый год, осознавал значимость упорной работы, но, вероятно, так никогда и не постиг бы, почему я хотела оставить место с постоянной зарплатой ради собственного дела.
Я обняла своего бывшего бойфренда и поцеловала в щеку. Патрик наконец-то смягчился, так что избежать его ответных крепких объятий мне не удалось. Он сжал мое лицо в ладонях и заглянул мне в глаза.
– Не работай слишком много, Ливви. Все-таки сейчас праздники.
Я положила ладони на его руки, сжимавшие мои щеки, и осторожно оторвала его пальцы, чтобы ослабить железную хватку.
– Ты хочешь, чтобы я отобрала все подарки, которые тебе купила?
Патрик рассмеялся – это был его первый настоящий, искренний смех за несколько дней – и притянул меня к себе еще ближе. Потом шепнул на ухо:
– Не забывай, о чем я говорил.
Большую часть времени, когда Патрик вот так обнимал меня, я не видела в этом ничего особенного и относилась так, как и следовало, – как к физическому выражению привязанности и любви между двумя друзьями. Платоническими друзьями. Но иногда, случалось, я забывалась и вдыхала его запах – аромат одеколона, который я купила для него много лет назад и которому он никогда с тех пор не изменял, даже при том, что мог позволить себе что-то более трендовое и дорогое. Вот и теперь, почувствовав, как тело Патрика прижимается к моему, я закрыла глаза и напомнила себе, что пора бы его отпустить – сделать это было почти невозможно.
Все еще стиснутая в объятиях Патрика, я заставила себя открыть глаза. И тут же встретилась с глазами Алекса, посмотрев на него из-за плеча своего экс-возлюбленного. Очнувшись от этого проницательного взора, я быстро потрепала Патрика по спине и отпрянула от него, надеясь, что мои затвердевшие соски не сильно выпирали сквозь футболку, а мои щеки были не такими красными, как мне казалось.
Патрик схватил меня за запястье прежде, чем мне удалось отойти от него на почтительное расстояние.
– Останься хоть ненадолго. Сегодня воскресенье.
– Патрик…
Но он не отпускал меня.
– Алекс, скажи Лив, что она должна остаться!
– Оливия,
