style="font-size:15px;"> Корран раздраженно выдохнул:
– Мой отец всегда хотел отменить ограничение на право наследования поместья. Эндрю был его любимчиком. Об этом все знали. У брата было огромное преимущество, ведь он никоим образом не напоминал ему мою мать. Мой отец так и не простил ее за то, что она от него ушла. Каждый раз, когда он смотрел на меня, он видел ее. Поэтому мне было нелегко сюда приезжать. Но я был совершенно счастлив, пока находился в Лох-Мхорае. Я знал, что чувствует мой отец, и в конце концов смирился с тем фактом, что поместье отойдет Эндрю. Вот почему я пошел в армию. Тогда я решил, что если не смогу жить здесь, то у меня не будет корней, а военная жизнь меня вполне устраивала. Когда моя служба закончилась, я хотел вернуться сюда и купить это поместье. Но потом узнал, что отец послал за мной.
Корран остановился, вспомнив, как в последний раз виделся со своим отцом. И сейчас он не понимал, почему рассказывает об этом Лотти.
– Отец сказал мне, что не собирается менять условия наследования. Я до сих пор не знаю почему. Возможно, он решил, что Эндрю не справится с такой большой ответственностью. Лох-Мхорай отец отдал мне, а все остальное – моей мачехе и Эндрю. Беда в том, что у них не было денег, они жили на широкую ногу последние несколько лет. Осмелюсь предположить, что Мойра решила, будто мебель в доме – меньшее, что она заслуживает. Вот так дом и стал пустым, – сказал Корран.
Лотти оказалась хорошим слушателем. Она пристально смотрела в его лицо, слегка наклонив голову набок, и сосредоточенно слушала.
– Должно быть, ситуация оказалась трудной для всех, – сказала она.
– Для меня она не была трудной, – произнес Корран, доставая тосты, кладя их на тарелку и предлагая Лотти. Она отошла от кухонной плиты и присела за стол. – Я предложил Мойре дом в Лох-Энде, который находится в прекрасном состоянии, но она решила переехать в Эдинбург, заявив при этом, что я выгнал ее из дома.
Лотти нахмурилась:
– Почему бы тебе не рассказать всем правду?
– Потому что мне наплевать на мнение людей! – глухо произнес Корран. Он загрузил новую порцию хлеба в тостер и присел за стол напротив Лотти. – Я понимаю, почему Мойра обижена. Ей всегда было ненавистно то, что я старший сын в семье. Она желала, чтобы я сгинул. – Теперь Корран смотрел на Лотти обиженно и разочарованно. Он был совершенно счастлив, пока она не начала задавать вопросы о его прошлом! – А ты? – спросил он, решив начать расспросы. Он пододвинул к ней масло и джем. – Я полагаю, ты родилась в большой, счастливой семье, где все любят друг друга и ведут праведную жизнь.
Лотти услышала насмешку в его голосе.
– Я не могу утверждать, что семья была большой, – сказала она, намазывая тост маслом. – Я единственный ребенок в семье и была бы рада, если бы у меня был брат или сестра, – прибавила она задумчиво. – Моя мать умерла, когда мне было двенадцать лет, а отец умер в прошлом году.
Наступило молчание.
– Извини, – резко произнес Корран. – Я не должен был ерничать по поводу счастливой семьи.
– Все в порядке. Мои родители
