убили, – сказал Пендергаст по-прежнему очень ровным голосом. – Ее тело нашли вчера вечером в заброшенном гараже в Куинсе. Мы смогли идентифицировать ее сегодня утром. Мы пришли к вам, поскольку хотели, чтобы это известие дошло до вас официально, прежде чем оно появится в газетах, а оно там появится очень скоро.
Хотя Пендергаст говорил без всяких прикрас, голос его передавал сострадание и скорбь.
И опять губы Озмиана шевельнулись.
– Убили? – с трудом выдавил он.
– Да.
– Как?
– Выстрелом в сердце. Она умерла мгновенно.
– Выстрелом? Выстрелом? – Его смертельно бледное лицо слегка порозовело.
– Через несколько дней мы будем знать больше. Боюсь, что вам предстоит процедура опознания тела. Мы, конечно, будем рады проводить вас туда.
Недоумение и ужас исказили лицо Озмиана.
– Но… убили? За что?
– Следствие сделало только первые шаги. Судя по всему, ее убили четыре дня назад и оставили тело в гараже.
Озмиан ухватился за подлокотники и поднялся на ноги. Его лицо стремительно обретало огненно-красный цвет. Несколько секунд он стоял, переводя взгляд с Пендергаста на д’Агосту и обратно. Было очевидно, что к нему возвращается способность мыслить и что он готов вот-вот взорваться.
– Вы… – начал он. – Вы ублюдки.
Никто ему не ответил.
– Где было ФБР все эти четыре дня? Это ваша вина, ваша вина! – Его голос, вначале едва слышный, звучал все громче, и к концу фразы Озмиан сорвался на крик, брызжа слюной.
Пендергаст очень сдержанно прервал его:
– Мистер Озмиан, она, вероятно, была уже мертва, когда вы сообщили о ее исчезновении. Но я вас заверяю, что делалось все возможное, чтобы ее найти. Все возможное.
– Вы, пустоголовые бездари, вы всегда так говорите, лживые сукины…
Озмиан захлебнулся собственным голосом, словно проглотил слишком большой кусок. Он закашлялся, лицо его побагровело. С яростным криком он шагнул вперед, схватил со стеклянного столика тяжелую скульптуру, поднял ее и швырнул на пол. Покачнувшись, он потащился к электронной доске, отбросил ее в сторону, перевернул лампу, схватил со своего рабочего стола какую-то награду, сделанную из керамики, и кинул ее на стеклянный столик, отчего оба предмета с ужасающим треском разлетелись на мелкие осколки, дождем посыпавшиеся на гранитный пол.
В кабинет вбежал человек в темно-сером костюме.
– Что происходит? – спросил он в замешательстве, пораженный видом разгромленного кабинета и своего босса, вышедшего из берегов. Его взгляд заметался между Озмианом, Пендергастом и д’Агостой.
Появление этого человека как-то подействовало на Озмиана, он подавил в себе вспышку ярости и, тяжело дыша, остановился посреди комнаты. Осколок стекла попал ему в лоб, из ранки выступила капелька крови.
– Мистер Озмиан?..
Озмиан повернулся к своему подчиненному и заговорил хриплым голосом, но спокойно:
